Он открыл дверь, шагнул внутрь и осторожно, чтобы не шуметь, закрыл ее за собой. Среди коробок с медикаментами стояла небольшая кровать. На ней было распростерто тело Леонарда Маккоя, его рука была обвита вокруг Ногохвата, а у ног лежала Белые Усы. Все трое крепко спали.
Джеймс Кирк засмеялся, не решаясь будить доктора. Даже во сне его лицо казалось вытянутым и изможденным. Он потерял большую часть волос, но от нарывов остались только заживающие следы. Боунз тоже выздоравливал.
Напоминая себе, что Эван взвалила на него ответственность за душевное состояние Маккоя, Кирк дотронулся до плеча своего товарища и мягко толкнул его.
– Боунз, – позвал он, – Боунз. – Маккой шевельнулся со стоном. Кирк улыбнулся и скомандовал:
– Доклад о настоящем положении, доктор Маккой.
Веки Маккоя моментально открылись.
– Джеймс! – узнал он.
Кирк приставил палец к губам, указывая на двух спящих детей.
Приподнявшись на свободной руке (другую Ногохват использовал в качестве подушки), Маккой снова заговорил, гораздо тише, но с не меньшей страстью:
– Джеймс, ужасно рад тебя видеть!
– Я тоже рад тебя видеть, Боунз. Нет, – добавил он видя, что Маккой высвобождает руку из-под Ногохвата, – не вставай. Это приказ.
Маккой издал какой-то звук, похожий на ворчание раздраженной Цепкого Когтя, и указал на Ногохвата и Белые Усы.
– Предполагается, что я должен присматривать за ними, – фыркнул он, но его голос оставался тихим, чтобы не разбудить детей. – Ты знаешь, что я думаю? Я думаю, это они присматривают за мной!
– Это бы меня нисколько не удивило, – сообщил ему Кирк.
– Меня не удивляет даже то, что она и тебя направила присматривать за мной, – продолжил Боунз. – Ты знаешь, она сказала мне, что позволит делать обходы раз в день, если я буду оставаться все время в постели? Она позволит мне! Она пригрозила отправить меня… – Он указал пальцем на потолок, явно подразумевая «Флинн», и все еще с возбуждением сказал:
– Я тебе говорю, эта женщина, при ее росте, имеет все задатки тирана!
Кирк изобразил улыбку до ушей.
– Ты уже разговариваешь гораздо лучше, Боунз.
Хмурый вид сменился на ответную улыбку, и Маккой снова откинулся на кровать.
– Я чувствую себя лучше, Джеймс. Бог мой, как я рад тебя видеть! снова повторил он. – Не стой там, как истукан, пододвигай стул и расскажи мне все.
Не имея сил противостоять искушению, Кирк сказал:
– Это как раз то, что прописал доктор, – и был награжден удивленным взглядом, а затем смехом Маккоя.
Когда Кирк взял маленький стул, то вдруг вспомнил, что все еще держит в руках кейс с образцами.
– Мики передает тебе привет, – сказал он, – и какие-то образцы, которые ты хотел. Мне нужно было отдать их Эван.
– Образцы от Мики? Даже и не смей думать, – Маккой освободил свою руку из-под головы Ногохвата, и Кирк с неохотой передал ему кейс. Боунз открыл его. – Да, кстати, – сказал он со вздохом. – Она отсалютовала тебе трижды, Джеймс? – он поднял глаза, ожидая ответа.
Кирк кивнул.
– Они поприветствовали всю команду «Энтерпрайз», – сказал он, садясь.
– А какое это имеет отношение к кейсу?
– Это Мики, – сказал Маккой. – Она всегда держит свое слово. – Он повернул открытый кейс так, чтобы Кирк смог увидеть содержимое: бутылка ксилагского бренди и завернутый в бумагу один стакан. Боунз достал оба предмета.
– Должен быть еще стакан в одной из этих коробок, Джеймс. Достань его, и выпьем за леди.
– Ты уверен, Боунз?
– Рекомендуется ли это с медицинской точки зрения? – Маккой хмуро посмотрел на него и продолжил:
– Это прописала одна из лучших докторов, которых когда-либо выпускала Академия Звездного Флота, и мне довелось учиться с ней…
Похоже, Джеймс Кирк мало что мог на это ответить. Он нашел себе стакан.
– Прошу прощения, Боунз. Я даже и не мечтаю подвергнуть сомнению суждение леди.
– Хорошо, – односложно ответил Маккой. – Садись и пей. – Он наполнил стаканы. – И расскажи мне об этом. – Он поднял свой стакан и, чокнувшись с Кирком, произнес тост:
– За Мики, Маккоя и Макбета. – Одним глотком выпил бренди и довольно вздохнул.
Кирк последовал его примеру, затем спросил:
– Почему Макбет?
– Он был трупом. О причине его смерти доложили как о коронарном инфаркте, но на самом деле он был проткнут шпагой. Мы так никогда и не узнали обстоятельства.
В ногах кровати послышалось чихание, и Белые Усы села, крохотное личико искривилось, и нос усиленно принюхался к воздуху. Прежде чем оба взрослых смогли поприветствовать ребенка, она зашипела и прыгнула на Ногохвата, который тут же вскочил с такой же гримасой на лице. Когда Маккой наполнил себе второй стакан бренди, Ногохват наклонился поближе, принюхался и дернул головой назад, как будто его ударили. С криком он бросился к двери и наружу, Белые Усы тут же последовала за ним.
Маккой глотнул янтарного напитка.
– Никогда не стоит недооценивать силу хорошего бренди, – сказал он и стал медленно потягивать алкоголь, смакуя каждую каплю. – Как Чэпел?
– Она в хорошем физическом состоянии, Маккой, но морально подавлена.
Мики говорит, что это эстетическая проблема. – Когда Боунз непонимающе уставился на него, капитан указал на проплешины на голове самого Маккоя. Она справится с этим, когда у нее вырастут новые волосы.
– Могу представить, что она чувствует, – проворчал Маккой.
Они помолчали какое-то время, смакуя напиток. Наконец Маккой нарушил молчание.
– Хорошо, – сказал он. – Теперь ты мне можешь все рассказать об этом.
Ты знаешь, это кажется несправедливым.
– Что?
– Мы все тут истощили свои силы, работая не покладая рук, а ты болтался неизвестно где и нашел лекарство от АДФ… по песне! – Его самодовольное выражение лица говорило Джеймсу Кирку о том, что Маккой давно ждал случая, чтобы сказать это.
Капитан улыбнулся, развел руками и произнес фразу, которую приберег именно для такого случая:
– Что поделаешь, детская игра, Боунз.
Бортовой журнал капитана.
Звездное время 2962.3
Вакцинированные добровольцы продолжали прибывать на Йауо со всех концов Федерации. Скоро наша помощь больше не понадобится, и «Энтерпрайз» будет готов к получению нового задания. Большая часть команды уже вернулась на корабль. С прибытием Сестры Чэпел и докторов Маккоя и Вилсон корабль уже почти укомплектован.
Личный дневник Джеймса Т. Кирка.
Звездное время 2962.3
… в связи с чем у нас не остается никаких занятий, разве что писать доклады Звездному Флоту.
– Добро пожаловать, Боунз, – сказал Джеймс Кирк, когда Маккой появился на транспортной платформе.
– Джеймс, – сказал тот с улыбкой. Он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что все его вещи прибыли в целости и, свирепо посмотрев на Скотта, прорычал:
– Так говорите, «оскорбил мою маму», мистер Скотт.
Один момент Скотти выглядел озадаченным, затем, неожиданно поняв, о чем речь, ответил;
– Ох, Стремительный Свет! Он не предупредил меня о своей памяти… я не ожидал, что он это расскажет!…
– Очевидно, нет, – едко отозвался Маккой, сходя низ.
Эван Вилсон, легко спрыгнув с платформы сразу за ним, поинтересовалась:
– А это там Стремительный Свет взял тему для своей «Оскорбленной Песни»? Не ворчи, Леонард, она пользуется большим успехом у детей. Ты должен радоваться, что за тебя внесли вклад.
Маккой огрызнулся:
– Когда-нибудь я перекину тебя через колено…
– Я бы не рекомендовал этого делать, Боунз, – вставил Кирк. – Она меньше тебя ростом.
Эван вознаградила его за это ослепительной улыбкой. Ничего не объясняя Маккою, она сказала:
– Я пошла в больничный отсек, хочу поздороваться с Кристиной.
– Скажи ей, что я буду через минуту, – попросил Маккой.
– Я расскажу ей, что ты пикируешься со Скотти, и спою ей версию Ухуры «Оскорбленной Песни», – заявила Вилсон и убралась прочь, уклонившись от любезного шлепка Маккоя.
Повернувшись снова к Скотти, Маккой улыбался во весь рот.