– Ты уже свое отсмотрела, – еле сдерживаясь, процедила Агна. – Сколько еще повторять – ты разучилась, ра-зу-чи-лась! Когда ты меня вконец утомишь, дам посмотреть. В последний раз, и пусть уже лойны с тобой мучаются! Уйди с глаз моих, не доводи до греха!
– Доченька…
Это было выше ее сил. Агна рванула створки, нырнула в зал и с грохотом захлопнула двери за спиной. Ее опять била крупная дрожь – а ну, как и правда разрешить? Ну сколько можно?!
Заворочавшаяся внутри Тень привела хозяйку в чувство. Нет. Она обещала деду и обещание сдержит. В крайнем случае, сама выцедит нахлебницу, безо всякого участия лойнов. И миг этот, похоже, уже не за гранью.
Пройдя к оку и опершись о его гладкую покатую поверхность, Агна начала настраиваться на поиск: новый мир. Безопасный. Близкий. Его легко увидеть, легко отыскать. Он уже здесь, только руку протяни…
Хозяйка подняла к потолку крепко зажмуренные глаза – туда, к незримому небу, где, по древним легендам, обитала Владычица всего сущего – и выпустила Тень. Прямо в око, еще не пробудившееся. Через несколько ударов сердца она почувствовала характерный кисловатый запах – лойны уже здесь. Опоздали – Тени и след простыл, а око мертво. Тянулись мгновения, Агне снова стало одиноко и тоскливо, а затем она почувствовала, что запах пропал. Можно возвращать Тень – лойны способны замечать только волнения своей неведомой среды бытия, а мозгов у них не было и не будет никогда. Но все равно, лучше проявлять максимальную осторожность: учуют – утянут сразу.
Тень влетела в нее внезапно, за гранью она совершенно не чувствовалась. Судорожно хватанув воздуха от неожиданности, Агна успокоилась, отдышалась и стала пробуждать око. Предвкушение манило – вдруг получится с первого раза?
Око потеплело, в нем промелькнули какие-то неясные очертания, и мгновением позже картинка обрела четкость. В зерцале проступил ярко освещенный неведомый тоннель во мгле и в этом тоннеле находились застывшие жители. Ростом чуть выше самой Агны, мужчины, женщины и даже дети. Они стояли напротив, выстроившись удобной редкой шеренгой, и смотрели, казалось, прямо в душу. Но не все – половина уткнулась в какие-то странные, светящиеся коробочки. Между Агной и жителями – на уровне их пояса, торчали чьи-то затылки. За спинами стоящих виднелась широкая вереница стекол, в ней отражалась противоположная. Интересно, зачем им столько, если кругом тьма? Отражения наслаивались одно на другое, сквозь них едва угадывалось третье… и, тем не менее, Агна поразилась их должному качеству: и небывалой четкости, и безопасной призрачности одновременно.
А самое удивительное она обнаружила лишь через несколько минут, когда сообразила, что люди там не застыли, а все же движутся.
Только в десятки раз медленней.
Агна поняла, что ей совершенно не нужно пролистывать картинки нового мира – леммы у этих жителей было пруд пруди, у каждого. У кого к ушам шли толстые нити – те вырабатывали лемму просто в никуда, мощным потоком. Агна решила показать эти нити Триску – вдруг он сделает такие же, с тем же эффектом? Это было бы чудесно. Или такие же светящиеся коробочки – что у них там, интересно? Жители с коробочками тоже фонтанировали бесценным сиянием: кто улыбался, кто сосредоточенно хмурился, кто азартно тыкал в коробочки пальцем – то есть, по их времени тыкал, а в настоящий момент висел, застыв с оттопыренным пальцем и непередаваемой миной. Странный мир. Но несусветно богатый. Если бы Триск каким-то чудом прямо сегодня создал ей хранилище чистой леммы – лишь от этой, первой картинки ее хватило бы на год. Может, живущие этого мира так хранят свою лемму? Или, скорее, выращивают. Ну, значит, она тоже может ею попользоваться – разве Владычица не велела делиться? Еще как велела.
Леммить Агна не спешила, пока просто наблюдала за увлеченными истуканами. Каждое новое лицо открывало что-то новое, удивительное, неведомое раньше. Эта орава жителей не походила на стадо радостных идиотов – половина смотрела в никуда с таким же отупением, к которому она давно привыкла; кто-то, как тот давешний рыжий, так же спал стоя. Но в глазах очень многих что-то было. Мысли там были, и весьма разнообразные.
Переходя с одного лица на другое, Агна восхищенно его разглядывала и переводила взгляд дальше. Они вызывали у нее прежде всего интерес – видимо, потому что она в настоящий момент сыта. Вряд ли она заинтересовалась бы их лицами вчера, обезумев от голода. А так посмотрим, интересно ведь.
Наткнувшись на следующего жителя, обычного молодого парня, Агна вдруг вздрогнула. У него не было ни нитей в ушах, ни коробочки в руке – он смотрел прямо ей в глаза. И смотрел так, как никто и никогда, сколько она себя помнила. Сначала Агна испугалась, что он тоже умеет видеть чужие миры, а потом поняла: житель смотрит так же, как и она – на отражение чьего-то лица. И это лицо было для него лицом Владычицы. Его Владычицы, увиденной наяву. И лемма от него исходила… какая-то совершенно немыслимая.