Солнце наконец угомонилось, жара начала спадать. Их четверых привели на место, остальных погнали на другие объекты. У караульщиков тоже, оказывается, был устав, объемом в две страницы, и он – читай, не читай – абсолютно не запоминался. Старший, видимо, уже привыкший, сумел втолковать новобранцам кое-какие азы и накидал список очередности смен. Первый обход нескольких десятков припаркованных платформ Крит прошел в паре с незнакомым увальнем, прибывшим сюда раннее. Два часа сна. Опять упражнение с карабином, опять обход. Сдать оружие: снять магазин, передернуть затвор, спуск, подсумок под матрац… Сон. Бодрствование. Принять оружие: магазин, патрон в патронник, на плечо… Обход. Про свой дембель Крит совершенно забыл, двигаясь как обдолбанный торчок. Сон. Обход. Сдал, принял. Обход…
В сгустившихся сумерках он шел в караулку. Ноги болели, сон перестал зависеть от состояния – спал он даже сейчас, вяло перебирая ногами. Подошел к столу, где снуло сидел начкар – такой же несуразный термин, как патрон в патроннике. Сдернул карабин, встал напротив, передернул затвор, нажал спуск.
Выстрел оглушил его. Кепка слетела, зачесался нос. Растерянно хлопая глазами, Крит все не мог проморгаться. Вскочившие с коек обложили трехэтажным и снова завалились спать. Что орал ему начкар, Крит почти не слышал, не все ли равно? Магазин не отстегнул? А надо было?.. Поднял кепку, глупо ухмыльнувшись ковырнул дырку в козырьке, и пошел в койку.
– Стоять, солдат! Шагом марш в расположение! Дорогу найдешь? – Крит помотал головой. Его даже проводили.
Солнечный луч протиснулся сквозь занавески и беззастенчиво ткнулся в правый глаз. Крит сонно поморщился и перевернулся на бок. Без толку, сон уже прошел. Вяло вспоминая, когда последний раз он просыпался без будильника, Крит переместился в сидячее положение. Будильник у них вживлен под кожу, и каждый раз программировал его взводный, дистанционно. В назначенную секунду левая рука начинала зудеть, казалось, что ее совали в муравейник. Из-за этого у доброй половины первогодков руки расчесывались в кровь. А тут благодать, он наконец выспался. Хорошо, что электроника накрылась – хоть какая-то польза.
В расположении – или в комнате – он был один. На прикроватной тумбочке стоял шлем, а на нем – его простреленная кепка. Придурковато хмыкнув, бывалый караульщик вспомнил вчерашнее происшествие. Приказ выполнен, оружие сдано. Остальное неважно – кепку и новую дадут, если понадобится. Смахнув ее на подушку, Крит с ухмылкой напялил на голову шлем – то ли по привычке, то ли из любопытства. И точно – шлем функционировал. Там мигали две надписи: Срок службы – 0, и приказ: прибыть к ротному. Крит соскочил с кровати. Запоздало мелькнула мысль: будильник могли включить – но делать этого не стали. Нонсенс. Первое, что он послал ротному – «Буду через 10 минут». И ротный даже ответил: «Не торопитесь». Это уже не нонсенс, бред.
В штабе его сначала переодели. Подыскали бутафорские гражданские тряпки и в таком виде отправили к ротному – идиотизм, это все из-за кепки! Но приказ-то выполнен, зачем его так унижать?! На ватных ногах Крит переступил порог – ротный был не один, рядом сидел взводный. Ну, точно… это называется «залет». Но приказ-то он выполнил! Затвор, спуск, оружие сдал – то, что патрон оставался в боевом положении не имело значения… драная кепка…
– Гражданин Крит Эванс, я благодарю вас от лица вооруженных сил Империи за безупречную службу, – Крит побелел как мел. – Вы внесли неоценимый вклад в наше общее дело: сохранении мира и порядка на вверенных нам территориях. Ваш профессионализм… – слова имели какой-то смысл, но Крит его не догонял. Командир с напыщенной торжественностью вещал в пустоту, все более вгоняя подчиненного в ступор. Брее-ед, за что?..
– …и отдаю вам последний приказ, – Крит тут же взял себя в руки, – явиться к нейропрограммимсту, он вас ждет. Успехов, и будьте здоровы.
Как во сне Крит поедал глазами двух вытянувшихся перед ним офицеров, а ноги уже сами несли его вон из кабинета. Изгнание? Что в очередной раз происходит на этой чертовой планете? И все из-за какой-то кепки… он едва не плакал. Не прогоняйте…
Нейропрограммист с ухмылкой окинул очередного дембеля сочувственным взглядом и усадил в кресло какойто навороченной бандуры устрашающего вида. Крит не сопротивлялся. На голову ему надели шлем, но уже без экрана. Это не изгнание, а казнь… казнь.