– Ай, молодой-красивый, поможешь хозяюшке? У меня дочка справная.
Колода незаметно припустил бойчее. Хозяюшки ему только недоставало.
В следующей деревне седой воин, закованный в невиданную сверкающую бронь, заступил дорогу. Колода прошмыгнул мимо и прибавил ходу. Возле уха просвистела стрела. Сзади заулюлюкали, послышались крики.
Еле унеся ноги, гонец влетел в очередное село. Тут, вроде, пока спокойно. Но Колода не поверил – тревога гнала его вперед. И верно! Бабахнуло так, что уши заложило, содрогнулась земля. Потом еще раз. Чад застил глаза, вдалеке не переставая грохало и бухало. Растрепанная девка пристроилась рядом. Глаза у нее были бешеные.
– Ходу! – скомандовал Колода, указывая на просвет в дыму. Девка быстро закивала, всхлипнула, и припустила бойчей него. – Меня Колодой кличут…
– Манька.
Ох, и горазда она оказалась бежать! Колода залюбовался. Сунул ей остатки солонины, отечески кивнул. Девка зарделась.
Вскоре они бежали бок о бок да болтали:
– Где ж я тебе сыщу сватов? Дело у меня срочное…
– А как я тебя поцелую без сватов? Ишь, борзый какой! Сперва сватов справь…
Мимо пронеслась диковинная пузатая повозка, запряженная тройкой лошадей. Оттуда что-то блестящее кувыркнулось в пыль. Колода подхватил, глянул – колечко. Знать, судьба.
Маньке понравилось.
Селения уже на деревни и не походили. Избы сплошь по два, по три этажа, все с камня, да с башенками. Маковки на чудных теремах золотые, стены высоченные. Диво дивное.
– Ох, и тяжко мне бежать, Колюня. Не можу.
Колода скинул рубаху и подпоясал ею женин живот.
– Что ж делать-то, любушка – далече еще, там охолонем.
Пыль под ногами сменил хитро набранный камень – хоть и гладкий, да все же не разбежишься. Колода свернул в лесок, надрал лыка и сплел кой-чего на ноги, себе и Маньке. Неудобно на бегу, так что ж делать – привык. Воротившись, дюжего живота у жены он уже не сыскал.
– Тятя, тятя! Купи петушка!
– А ну-ка цыть, оглашенный! – прикрикнула Маня, – вишь, тятя занят!
Колода приуныл. Еще и на малого плести? Но у того на ногах краснели неведомые – заморские? – шлепки.
Батька в изумлении воззрился на жену.
– Ты справила, шо ль?
– А то!
– А наконечники откель? Али куны?
– Эвон! – Манька подбросила на ладони горсть кругляков. – Заработала!
Колода в восхищении цокнул языком. Ух и справная баба! Таперича заживем!
– Дай-кось, я тебе поцелую, душа моя!
Маня покраснела и потупилась…
– Батя, батя, смотри, что у меня!
Колода скосил глаз – подросший сынок держал в руках что-то чудное.
– Откель это? И что за диво?
Сзади опять затеяли бучу. Да не пустяшную! Потянуло дымом, задрожала земля. Маня бежала, держась за живот. Охохонюшки…
– Ходу! – рявкнул Колода и привычно припустил со всем семейством резвее. Вскоре крики затихли.
– Батя, батя, а теперь смотри!
– Гришка! Да отстань ты от отца! У его дел невпроворот!
– Тятя, тятя! Купи пилозок!
Колода утер пот. Меньшая за штанину дергает, старший дурные букли с косицей натянул да опять чегой-то бусурманское кажет.
– Лизка! Эвон, мамка купит, отстань. Так что это, Гринь?
– Микроскопка. Нам немец показывал, а я и стащил.
– Ох, шалопай! Батьку перерос, а все тешишься. Ну-ка быстро возверни!
Сынок скрылся за мимо проносящийся дом и не вернулся. А Маня вдруг захромала.
– Что с тобой, любушка?
– Грудь горит, Колюнь, и ноги как деревянны… Боюсь, дале один побежишь.
– Да что ж это! – слезы брызнули у Колоды из глаз.
– Как же я без тебя?!
– Не серчай. Детей береги.
И упала. Ноги несли опустошенного Колоду дальше, рядом приплясывала дочь, мусоля губами невесть откуда взявшийся пирожок. Детей береги… Чего их беречь, они ужо бойчей меня.
– Здравствуй, батя.
Колода охнул. Рядом еле поспевал одноногий старик на костылях.
– В армии я был, бать. Не поминай лихом.
И отстал.
Их снова окутал дым. Но грохота не слыхать, что за новь? Колода задрал голову – дым тянулся из высоченных труб. Что же там жгут-то, сохрани Перун! Ох, шальные…
Рядом пристроился какой-то хват:
– Милостивый государь, я имею честь просить руки вашей дочери. У меня суконная мануфактура и имение недалече отсюда. Итак, ваше слово?
– Храни вас Перун, дитятки, – всхлипнул Колода.
Совсем он один остался…
Его обогнала повозка, вовсе без лошадей. Ух, охальники! Чего еще выдумают?!
Опять послышались хлопки, земля вздрогнула. Снова дым, крик, вой. Все им неймется… Он обогнал один строй вояк, другой. Прохожий люд спешил каждый по своим делам и на нелепого гонца не обращал никакого внимания. А ноги уже начали болеть, в груди саднило. Куды он несется, почто? Все же надо добежать, надо. Ведь не ведают, что творят…