— Держись спокойно, — прошептала она Эдмунду. — Делай, как я.
Мальчик побелел от страха, но послушно кивнул. Филиппа ободряюще приобняла его.
— Вальтер, неужели это ты? — приветствовала она де Грассе.
— Да, Филиппа, я, твой кузен. Как ты изменилась! Ты теперь настоящая женщина и самое совершенное создание на свете. Как я рад тебя видеть! Наконец-то ты избавлена от этого разбойника де Фортенберри. — Вальтер остановился и сделал вид, будто только что соблаговолил заметить Эдмунда. — А это еще кто такой? — презрительно сощурив глаза, протянул он. — Должно быть, щенок Дайнуолда? Отправить этого ублюдка на небеса, Филиппа? Там ангелы позаботятся о нем, благо он по молодости не успел унаследовать пороков своего папаши.
— Нет, оставь его, Вальтер. Он совсем ребенок. Ему рано на небеса, если только Бог не призовет его сам. Оставь его мне. Его отец дурно с ним обращался. — Она взмолилась про себя, чтобы Эдмунд не начал возражать. Мальчик вздрогнул и прижался к Филиппе, но промолчал.
— Охотно верю. Жестокий мерзавец издевался не только над тобой, но и над своим сыном. Со мной вы оба в безопасности, Филиппа, по крайней мере пока я не решу, что с ним делать. А, я потребую за него выкуп! Его отец — негодяй, но это все-таки его плоть и кровь. И его наследник. Ну что ж… Возвращаемся в Крандалл.
— Я вырву его лживый язык!
— прошипел Эдмунд, уткнувшись лицом Филиппе в бок.
— Тс-с-с, Эдмунд! Пожалуйста, не говори ни слова!
Филиппа развернула Дейзи.
— Далеко до Крандалла, Вальтер? — спокойно спросила она.
— Два дня пути, кузина.
— Моя лошадь устала.
— Брось ее и садись на эту: человеку Дайнуолда она больше не понадобится. — Вальтер улыбнулся и показал на тело Эллиса, распростертое около дороги в канаве.
— Нет, оставь мне мою кобылу, только поедем медленнее.
Вальтера распирало от счастья. Все произошло так, как он планировал. Филиппа красивая, мягкая и послушная, ее выразительные глаза светятся благодарностью к нему… Он поскакал к одному из своих людей.
— Притворимся, что он действительно спас нас, потом решим, что делать. Нам придется превзойти Круки в его самых искусных выдумках, — пользуясь случаем, прошептала Филиппа на ухо Эдмунду.
— Я убью его!
— Возможно, я опережу тебя, но держи язык за зубами. Он возвращается. Молчи, Эдмунд, умоляю.
— Мы будем скакать до темноты, моя прекрасная кузина. Я знаю, что ты утомилась, но мы должны отъехать подальше от Сент-Эрта. — Вальтер обернулся и посмотрел назад, и Филиппа догадалась, что его беспокоит, почему его люди не возвращаются, чтобы доложить о смерти Силкена.
— Мы сделаем, как ты скажешь, кузен, — сказала она тихо. — Ты прав, мы слишком близко от замка этого тирана.
Вальтер расплылся в улыбке:
— Я посажу мальчишку к себе на лошадь.
— Нет, он испугается тебя, Вальтер. Меня он тоже ненавидит, но меня он хотя бы знает, а тебя нет. Оставь его пока со мной, если не возражаешь.
Очевидно, это вполне устроило Вальтера; он повернулся, чтобы переговорить со своим воином.
— Ты ведешь себя как дура, — сказал Эдмунд, и его мальчишеский голос сорвался на высокий фальцет. — Он не поверит тебе, это же глупо!
— Он меня не знает, — ответила Филиппа. — Он думает, что я кроткая и послушная, как корова. Сейчас не время показывать характер.
Двое мужчин, посланных вдогонку за Силкеном, воротились лишь к вечеру. Они остановили лошадей около Вальтера, и Филиппа затаила дыхание. К ее несказанному облегчению, де Грассе взорвался от гнева:
— Кретины, придурки!
— Силкен удрал, — прошептала Филиппа на ухо Эдмунду. — Твой отец приедет и спасет нас.
Эдмунд нахмурился:
— Но он же твой кузен, Филиппа! Он не причинит тебе вреда.
— Вальтер плохой человек. Твой отец ненавидит его, и, я думаю, есть за что.
— Но ты всегда издевалась над моим отцом и…
— Это такая игра. Нам с твоим отцом нравится дразнить друг друга, насмехаться, говорить колкости.
Эдмунд ничего не ответил, но явно смутился, поэтому Филиппа обняла его и прошептала:
— Верь мне. Твой отец спасет нас.
Спустились сумерки; небо окрасилось всеми оттенками розового. Отъехав еще немного, отряд остановился на краю леса, название которого Филиппа не знала. Она молча наблюдала, как два человека растворились в густых зарослях в поиске дичи. Двое других отправились собирать дрова.
Вальтер снял Эдмунда с лошади, небрежно поставил на землю и больше не обращал на него внимания. Потом помог слезть Филиппе, слегка крякнув, ибо она оказалась совсем не пушинкой. Когда ноги девушки коснулись земли, он не сразу отпустил ее, а некоторое время держал за талию.
— Я так рад, Филиппа, так рад!
— Спасибо, Вальтер.
Он внезапно нахмурился:
— Ты босиком! Это твое единственное платье? Безжалостный ублюдок даже не давал тебе одежды?
Филиппа опустила голову.
— Это не имеет значения, — кротко сказала она. Вальтер выругался. К ужасу Филиппы, он вдруг повернулся к Эдмунду и без предупреждения злобно, изо всей силы толкнул мальчика. Эдмунд полетел на землю и потерял сознание.
Чертово отродье! — прошипел де Грассе.
— Нет, Вальтер, оставь мальчика! — Филиппа дрожала от гнева и молила Бога, чтобы голос не выдал ее. Она проворно опустилась на колени около Эдмунда, который уже пришел в себя, ощупала его руки, ноги и приложила ладонь к груди. — О Боже, Эдмунд, тебе больно?
Лицо мальчика побелело, но не от боли, а от ярости.
— Со мной все в порядке. Отправляйся к своему бесценному кузену и покажи, что ты таешь от благодарности, дылда.
Филиппа посмотрела на него долгим многозначительным взглядом.
— Не будь дураком, — спокойно сказала она и поднялась.
Вальтер стоял неподалеку и довольно потирал руки:
— Иди к огню, Филиппа, скоро станет холодно, а твои лохмотья тебя не согреют.
Ей хотелось возразить, сказать, что ее новое платье — вовсе не лохмотья, но она промолчала. Еще раз взглянув на Эдмунда, девушка подошла к Вальтеру. Один из его людей расстелил на земле одеяло, и Филиппа опустилась на него, дав отдых ноющим от долгой езды верхом мышцам.
— Пусть мальчик тоже погреется, — сказала она немного погодя.
Уже почти стемнело, когда стражники вернулись из леса с фазаном и двумя кроликами. После ужина Филиппа завернулась в одеяло, усадила рядом с собой у костра Эдмунда и приготовилась к разговору. Долго ждать не пришлось.
— Я слышал, что де Фортенберри держал тебя как в тюрьме. Вот почему я задумал и осуществил твое избавление.
— Откуда ты это узнал?
— У меня есть верные соглядатаи, дорогая кузина, — секунду помолчав, с гордостью произнес Вальтер. — Помощник управляющего в Сент-Эрте рассказал мне о тебе все. — Вальтер снова помолчал, потом взял ее за руку. Его ладонь была теплой и сухой. Филиппа ничего не сказала и не отняла руку. — Он поведал мне, как твой хозяин плохо обращался с тобой, унижал, заставлял ночевать с ним в одной спальне и насиловал тебя. Он даже рассказал, как Фортенберри при всех разорвал твою одежду и потащил через зал, чтобы снова изнасиловать. Еще он признался, что Алайн, управляющий, хотел убить тебя и что ему и другим пришлось в этом участвовать: ведь он не знал, что ты моя кузина. Я убил его, Филиппа. Я перерезал его несчастную глотку, даже не дав договорить! Тебе больше не нужно его бояться.
Помощник управляющего заслужил смерть, и она сама бы его убила, если бы смогла, но услышать такой хладнокровный рассказ… Вальтер верил, что ее держали в Сент-Эрте силой, издевались над ней и насиловали. Впрочем, это логично, решила она после некоторых раздумий.
— Мой отец знает обо всем этом?