Она могла взять их только у самого Вальтера, а тот слишком осторожен и недоверчив, чтобы отдать кому-нибудь подобную ценность. Значит, эта женщина хорошо знает его, очень близко знает… Филиппа ждала, затаив дыхание.
Женщина прокралась в глубь комнаты, и Филиппа увидела в ее поднятой руке нож: незнакомка пришла, чтобы убить ее!
Изумление Филиппы сменилось яростью.
— Что тебе надо? Уйди от меня! Помогите! Ко мне! Вальтер! Ко мне! — истошно закричала она, соскочив с постели.
Женщина вихрем налетела на нее, стараясь нанести удар в грудь. Филиппа схватила ее за запястье, выворачивая руку, но женщина оказалась сильнее, чем можно было предположить с первого взгляда.
— Проклятая шлюха! — злобно шипела она. — Чертово отродье! Ты его не получишь! Слышишь меня? Никогда! Я убью тебя!
Тяжело дыша, женщина отпрыгнула от Филиппы и уставилась на нее полными ненависти глазами. Филиппа попятилась назад, подальше от разъяренной фурии и ее острого ножа, и умоляюще сложила руки.
— Кто ты? Я ничего тебе не сделала. О чем ты говоришь?
Ты сумасшедшая!
За что ты хочешь убить меня?
— За что? — брызгая слюной, шипела женщина. — Ах ты потаскуха! Вальтер мой, только мой и всегда будет моим! Ты его не получишь. Он не женится на тебе! Он любит меня больше, чем все драгоценности, которые ты ему привезешь!
Филиппа даже не успела возразить: женщина, взмахнув ножом, снова яростно кинулась вперед. Девушка увернулась, но недостаточно проворно, и почувствовала, как холодное лезвие скользнуло по руке.
— Ты от меня не уйдешь, мерзавка!
Решив, что выбора у нее не остается, Филиппа со всего размаха ударила женщину по лицу. Та взвыла от боли, но не упала. Бешенство придавало ей силы, и она вновь бросилась на Филиппу.
Нож! Сейчас он вонзится ей в сердце, и она умрет, так и не узнав, что же такое настоящая жизнь и что значит любить и быть любимой!
— Дайнуолд… — простонала Филиппа.
Нож со свистом рассек воздух. Филиппа в отчаянии метнулась к открытой двери и очутилась в объятиях Вальтера де Грассе.
— Что, черт возьми, здесь происходит?! Вальтер с силой встряхнул Филиппу; заметив на ее руке кровь, он побледнел и перевел взгляд на осевшую на пол женщину, которая сжимала в руке окровавленный нож.
— Бритта, — прошептал он.
— О Господи, зачем же?
Он оттолкнул Филиппу, подбежал к женщине, поднял ее и прижал к себе.
— Она пыталась убить меня, — сдавленно проговорила Филиппа, недоуменно глядя, как он обнимает женщину. — Кто она? Почему она хотела моей смерти?
Бледное лицо Вальтера исказилось, и Филиппа наконец поняла, чьи платья она носила. Эта женщина — любовница ее кузена, она безумно любит его и никогда не смирится с тем, что рядом с Вальтером будет ее соперница. Филиппа молча смотрела, как ее кузен успокаивающе гладит Бритту и что-то тихо шепчет ей на ухо.
Не мешкая больше ни минуты, девушка схватила маленькую треугольную табуретку, подняла высоко над головой и со всей силы ударила Вальтера по голове. Женщина вскрикнула; де Грассе повалился на нее и придавил своим телом к полу.
— Не ори, ты, глупая сука! — прошипела Филиппа. — Лежи и держи крепче своего любовника. Я навсегда покидаю и тебя, и его, и эту проклятую крепость. Он твой, пока черт не приберет его к себе в ад. — Прежде, чем Бритта смогла сбросить Вальтера на пол, Филиппа вырвала из ее руки нож и вытащила ключи из кармана накидки. — Не ори, идиотка, если хочешь, чтобы он достался тебе!
На бегу схватив платье и надев его через голову, Филиппа выскочила из комнаты, проворно заперла дверь и замерла. Прямо за поворотом, не более чем в трех футах от нее, о чем-то спорили двое стражников.
— Говорю же тебе: что-то случилось! Я слышал, как девица кричала и хозяин вбежал в комнату.
— Хозяин сам знает, что ему делать! Лучше иди спать.
— Ладно. Но учти: если там что-то не так, то завтра он оторвет тебе уши или прогуляется кнутом по спине.
— Возвращайся, а я пойду погляжу.
Филиппа слышала, как первый стражник, продолжая что-то бормотать себе под нос, удаляется по коридору. Она прижалась к холодной каменной стене. В следующее мгновение из-за угла появился второй. Увидев женщину с обезумевшими глазами и ножом в руке, по которой струей стекала кровь, он оторопел и открыл рот, собираясь закричать, но не успел издать даже звука: рукоятка ножа ударила ему в висок, и он рухнул на пол.
Филиппа осторожно заглянула в зал. На полу вповалку спали люди сэра Вальтера; их храп гулко отдавался под потолком. Она бесшумно прокралась вдоль стены к массивным дубовым дверям. Филиппа знала, что в любую секунду кто-нибудь может проснуться и поднять тревогу, и тогда все будет кончено: Вальтер убьет ее, если это не сделает раньше его любовница. Откуда ни возьмись вдруг появилась собака и понюхала ее босые ноги.
У Филиппы бешено заколотилось сердце. Она замерла, давая псине обнюхать ее, затем, моля Бога, чтобы та не залаяла, двинулась к дверям. Внезапная боль в руке заставила ее взглянуть на рану. Господи, сколько крови! Боясь потерять сознание, Филиппа пошла медленнее. Выскользнув во двор, она взглянула на небо. Ночь была совершенно черная: ни луны, ни звезд, ни единого огонька во всей крепости. Девушка оперлась о деревянные перила, оторвала порядочный лоскут от края платья и замотала руку, помогая зубами затянуть узел. Рука заболела сильнее, но сейчас не до этого: она должна найти Эдмунда и убежать с ним из проклятого Крандалла. Она не позволит какой-то там ране помешать ей. Она должна быть сильной! Удача улыбнулась Филиппе: очень скоро девушка обнаружила Эдмунда на стоге сена недалеко от конюшни. Он спал, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в согнутую руку. Филиппа опустилась возле него на колени.
— Эдмунд, миленький, вставай. — Она осторожно потрясла мальчика за плечо, готовая прикрыть ему рукой рот, если спросонья он вскрикнет от испуга.
Но этого не понадобилось.
— Филиппа? — Эдмунд удивленно посмотрел на нее.
— Я, я… Мы должны бежать. Нам нужны лошади. Как их взять?
— Мой папа приехал, чтобы спасти нас?
— Нет, — ответила Филиппа, — мы должны справиться сами. Так каких взять лошадей?
Испуганный и возбужденный, Эдмунд вскочил на ноги и улыбнулся девушке. Потом задумался. Филиппа ждала.
— Надо прикончить двух парней в конюшне. Но для этого…
— Для этого у меня кое-что есть, — сказала она и показала ему нож.
Глаза Эдмунда сверкнули, и Филиппа подумала, что, наверное, все мужчины рождаются с жаждой боя в крови.
— Скажи мне, где конюхи, и я… — Она запнулась и поспешно добавила:
— Бери лошадей, Эдмунд! И смотри выбирай хорошенько, потому что они должны привезти нас к твоему отцу.
— Он не может быть далеко, — сказал Эдмунд, — но мы не будем ждать, как беспомощные дети, пока он освободит нас. Мы сами вернемся к нему. Правда, есть одна трудность, Филиппа: я не могу взять лошадей.
Филиппа опустила глаза и увидела на правой лодыжке мальчика толстое кожаное кольцо с замком и идущую от него цепь. Ну, Вальтер, подлый сукин сын! Она чуть не взвыла от ярости.
— У кого ключ? — как можно спокойнее спросила она.
— У одного из конюхов, которых ты собираешься прикончить, — ответил Эдмунд и невинно улыбнулся.
Все вышло просто отлично, с неожиданным удовольствием думала Филиппа несколько минут спустя. Она без малейших колебаний оглушила обоих конюхов, быстро нашла ключ и освободила Эдмунда. Злобные животные! Это от них у мальчика синяки по всему телу. Нет, она нисколько не жалела, что расправилась с подонками: завтра у них от боли будет раскалываться голова, и поделом…
Эдмунд вывел из конюшни Дейзи и скакуна, принадлежащего Вальтеру. Ох, я, наверное, не решусь залезть на него, подумала Филиппа и покачала головой. Нет, она должна решиться! Рука болела все сильнее, а ведь они даже еще не покинули Крандалл. Она не имеет права на слабость — до тех пор, пока они не окажутся в безопасности.