Была показана ему,
Тогда оставил он веселье мира,
Его богатство, славу, суету.
Свою склоненную главу
Он у креста смиренно возложил;
Не посчитал утерю благ мирских
Великой жертвой, чтобы получить
Награду – ту, что уготовил нам Христос,
Когда взял наше бремя на Себя
И претерпел страданья все,
Чтоб нам открылись небеса.
Роберт спустился вниз с листиком бумаги и дал родителям и Элизе прочитать его. Немного позже он опять пошел в свою комнату. У него забрали брата, его самого дорогого друга. Да, у него есть достаточно друзей, с которыми можно погулять и повеселиться. Но у него нет ни одного друга, который, как Дэвид, считал бы его душу очень важной. В одно мгновение перед ним пронеслись все его предостережения:
- Роберт, не уделяй так много времени спорту и играм.
- Роберт, юность – наилучшее время, чтобы искать Господа.
- Роберт, ты опять получил награду? Это очень приятно для тебя, но есть более важные вещи.
Как часто он раздражался, слыша эти предостережения. А теперь? Он вновь взял перо и дрожащей рукой написал в Библии Дэвида: «Ищите Господа, когда можно найти Его; призывайте Его, когда Он близко». Красивый стих, и его нетрудно часто повторять. А что говорится в следующем, седьмом стихе? «Да оставит нечестивый путь свой и беззаконник — помыслы свои…». Это тоже касается его? Он – нечестивый и беззаконник? Конечно, нет. Он всегда был приличным мальчиком и мог растрогать многих людей своим пением и поэмами. Он быстро отложил Библию в сторону и сошел вниз, чтобы посидеть с родителями и Элизой в тихой гостиной.
Теперь друзья не понимали Роберта. Разве можно так много грустить из-за своего брата Дэвида? Именно поэтому он стал таким тихим и замкнутым? Роберту хотелось одного: сидеть в своей комнате, читать Библию и писать поэмы. Он выучил наизусть 55 главу Книги Исаии. Все больше он казался себе человеком нечестивым и беззаконником. А затем, в тишине своей комнаты он написал в Библии Дэвида стих седьмой:
«Да оставит нечестивый путь свой и беззаконник — помыслы свои, и да обратится к Господу, и Он помилует его, и к Богу нашему, ибо Он многомилостив».
Глава 6
Мост разведен
- Я хочу, чтобы ты вновь смеялся и сочинил для меня стихотворение – романтическую поэму о таких приятных вещах в жизни, как красота, розы, благоухание весны и, конечно, обо мне, - Констанс застенчиво взглянула на Роберта.
Он робко отвел глаза. Роберт не знал, как реагировать. Он всегда думал, что она была славной девушкой, но сейчас?
- Я не могу теперь писать стихи, как раньше, Констанс. Вот что я сочинил вчера вечером, - Роберт протянул ей лист бумаги и дал прочитать первые строки.
Она быстро прочла их и пожала плечами.
- Я не люблю такие стихотворения. Здесь только о грехе и чувстве вины. Как мрачно. Что случилось с твоей жизнерадостностью, Роберт? Если ты останешься таким, как сейчас, то потеряешь многих друзей. Конечно, очень печально, что твой брат умер, но это было давно. Ты не должен хоронить себя в религии. Придешь ко мне на день рождения в субботу вечером? И, пожалуйста, захвати с собой радостное выражение лица из прошлого. Все остальные наши друзья тоже придут. Это будет грандиозный праздник.
Роберт не мог ответить отказом на ее просьбу. В субботу вечером он вновь был центром внимания. Увидев друзей, окруживших его, он забыл все свои беспокойства и страхи. Констанс делала все возможное, чтобы прогнать его подавленность. Было много веселой музыки и танцев. Но когда в тот вечер Роберт вернулся домой, то почувствовал себя более одиноким, чем когда-либо.
Друзья; кто на самом деле его настоящие друзья? Если бы он мог спросить совета у Дэвида. Теперь он действительно понял, что брат всегда желал ему добра – жизни в страхе Господнем. Но разве это возможно? О, он хотел бы служить Господу в истине, но мир продолжает влечь. Как-то Дэвид говорил с ним об использовании его даров в служении Господу. Похоже, он до сих пор четко слышал его слова: «Как здорово было бы, если бы ты, Роберт, мог стать служителем. Бог дал тебе так много даров. И что может быть прекраснее, чем использовать их для служения Ему?» Что сказал бы Дэвид, если бы увидел его сегодня вечером?
Придя домой, Роберт сразу написал в своем дневнике: «Надеюсь, что больше никогда не буду танцевать. Надеюсь, что больше никогда не буду играть в карты». Той ночью он долго лежал в постели, всматриваясь в темноту. Он, Роберт Мюррей Макчейн, служитель? Невозможно! Но эта мысль продолжала настойчиво осаждать его.