- К сожалению, действие амулета закончилось, - ответил Сольен.
- А где сам амулет? - бросил он на нас хитрый взгляд, как будто желая уличить во лжи.
При этих словах я отдала Гае мысленный приказ превратиться в татуировку и не светиться. Ещё не хватало, чтобы он её снять попробовал. Ясное дело, что не получится, но нас ещё и в нападении на представителя власти обвинят. Кинжал у меня отобрали, и он лежал на столе перед дознавателем. Я могла бы позвать его обратно, но пока предпочла этого не делать.
Я-то наивная думала, что мы привезём пленника, и стражники тут же бросятся готовить ловушку заказчику, да не тут-то было. Вместо этого нам учинили форменный допрос, как будто это не на нас, а мы напали. Да ещё принесли протокол допроса задержанного. Этот скользкий тип утверждал, что гулял, никого не трогал, а мы на него набросились и угрожали ножом. Вот ему и пришлось наговорить нам с три короба, иначе мы бы ему не поверили, что он просто проходил мимо и прирезали бы. Дескать, Сольен ему этим угрожал.
Вся его вина, по его словам, заключалась в том, что он вышел до ветру сходить. Меня он не видел, это я себе что-то там напридумывала о слежке. Когда же он покинул таверну и спокойно шёл по своим делам, то не успел до угла улицы дойти, как мы на него набросились и стали нести бред, что он за нами следит. Задержанный утверждал, что был один, и требовал наказать нас за произвол.
Сольен посмотрел на меня ещё раз и ответил:
- После того, как он себя исчерпал, амулет прекратил своё существование.
- Странно, и почему я ничего не слышал о таких амулетах? - насмешливо произнёс дознаватель. - А как он выглядел? Опишите.
- Господин следователь, мы будем амулет описывать, или вы всё же проверите наши слова и предпримите хоть какие-то действия по задержанию заказчика нападения?! - не сдержался оборотень.
- Смените тон! На данный момент все факты указывают на то, что это вы напали. Вы же согласны с тем, что господин Бижен вас и пальцем не тронул? Сами признались, что заподозрили его в слежке, напали и связали. Угрожали кинжалом. Ничего удивительного, что он вам сказки рассказал про мифического заказчика. А вот в ваши россказни я не верю. Один рассказ об амулете невидимости чего стоит! Да будь такие, у нас бы столько преступлений было...
- Адепт Лоран является подопечным принца. И не в вашей компетенции иметь все сведения об артефактах, что находятся в распоряжении королевской семьи! - отчеканил Сольен, выведенный из себя. - Будьте уверены, что о вашем бездействии будет доложено на самый верх!
- Вы ещё имеете наглость мне угрожать?! - изумился дознаватель. - Самоуверенный молокосос! Вас не мешает научить хорошим манерам. Из-за таких, как вы, ни за что пострадал достойный человек!
- Это вы мерзавца, что мы притащили, назвали достойным?! - изумился оборотень.
- Этот тоже пострадал из-за мнимых страхов вашего молчаливого дружка.
- Тогда о ком речь? Неужели о некроманте, что находится в бегах?!
- Таким молокососам, привыкшим к вседозволенности, не понять, каково это, когда достойный человек вынужден спасаться всего лишь из-за того, что адепты забыли об уважении к преподавателю и посчитали себя вправе поднять на него руку! Позор!
- Вы понимаете, что говорите сейчас о государственном преступнике? - осторожно уточнил Сольен, поняв, что никакой помощи мы здесь не дождёмся.
- А по чьей вине он им стал? - зло спросил мужчина, бросив на меня обвиняющий взгляд.
Я смотрела него и видела перед собой служаку. Наверное, он дружил с некромантом и уважал его. Они же должны были сталкиваться по работе. Я постаралась взглянуть на ситуацию с его стороны. Всё произошедшее с тем он считал несправедливостью. Я для него была протеже принца, охамевшая от своего особого статуса настолько, что посмела поднять руку на преподавателя. Меня не наказали, а за то, что некромант решил сам призвать меня к порядку, его же объявили преступником, вынуждая бежать.
Мне стало стыдно. Сейчас я пожинала плоды своего несдержанного поведения, когда действовала на эмоциях. Да, я невзлюбила некроманта и за его поведение с нежитью презирала, но кто я такая, чтобы судить его? Он действительно был преподавателем, а я подняла на него руку. То, что меня вывели из себя и довели до крайности перед этим, меня не оправдывало.
Сейчас передо мной сидит тот, кто с ним дружил и работал. И что он видит? Мы притаскиваем к нему неизвестного, обвиняя в слежке, тот же открещивается, говоря, что мы сами на него напали, а он нас даже пальцем не трогал. И ведь так и есть! Нет ничего удивительного, что он верит ему, а не нам.
Не выдержав его взгляда, я опустила глаза. Мне было стыдно за себя и свои поступки в состоянии аффекта. В нормальном состоянии я бы никогда так не поступила! И если по справедливости, то некромант был в своём праве, желая выпороть меня. Вот только если бы он решил сделать это сам, а не нанимал наёмников, которые ранили Сандра, я бы сама безропотно приняла наказание, так как понимала, что заслужила.