— Потрудись объяснить, почему ты и не заикнулся о том, что уходя от слежки, воспользовался невидимостью? — встряхнул он меня, приблизив своё злое лицо к моему. — И как во имя Тьмы это стало известно Тени?
— Даг, остынь, — вмешался Кайл, подходя к нам. — Я и сам его придушить рад, но он от страха уже не соображает и ничего тебе не ответит.
— Самостоятельный? — процедил Харн, — А кто будет пожинать плоды твоей самостоятельности?
Мне нечего было ему ответить, и он выпустил меня из захвата, практически отшвырнув от себя.
— Уходи… Завтра обо всём поговорим.
Это «уходи» было хуже пощёчины, и ничего не видя перед собой, я опрометью бросилась из комнаты.
Прибежав к себе, миновала Гасса, который хотел что-то сказать мне, и бросилась в спальню. Лишь врезавшись с разбегу в кого-то, подняла голову и поняла, что попала из огня, да в полымя.
Тень не ушёл по своим делам, а решил дождаться меня, расхаживая по комнате, и сейчас я попала в его цепкие руки.
— Лора-а-а-н, — протянул он, а у меня даже связных слов не было, чтобы выразить всю гамму моего отчаяния. Я смотрела на него, как заяц на волка, забыв, что надо дышать. Если бы он не держал меня за плечи, то точно бы рухнула, как подкошенная, на пол.
Мужчина был зол на меня и явно хотел разъяснений, но я, наверное, смотрела на него такими безумными глазами, что он встряхнул меня, стараясь привести в чувство, и уже совсем другим тоном произнёс:
— Лоран!
«Да что же вы меня все трясёте!» — мысленно застонала я, умирая от страха.
— Пришли в себя? — заглянул он мне в глаза. Решив, что мой взгляд стал более адекватным, спросил: — О каких ещё ваших способностях я не знаю?
«Если не знаете, то и я о них не знаю, — тоскливо ответила я. — У меня больше нет тайн».
— Я бы так не сказал, — задумчиво произнёс он. — Вам не приходило в голову, насколько важную информацию вы утаивали?
Я поскучнела, ожидая, что он заговорит о государственной важности моего дара, и с какой пользой можно его использовать, но речь зашла о другом:
— Вы являетесь обладательницей дара невидимости и способностями к стихийной магии. Всё это в совокупности указывает на то, что в ваших жилах присутствует кровь тёмных. Скорее всего, ваши родители оттуда, а это в корне меняет направление поисков ваших родных.
От удивления я широко распахнула глаза, потрясённо уставившись на мужчину и забывая о страхе перед ним. Сейчас он овладел собой и говорил спокойным тоном. Я же вспомнила свой сон и слова Тёмного о том, что он знает о моих родных. От волнения мне было тяжело сосредоточиться и точно вспомнить его слова.
— Вы из-за этого утаили информацию?
«Нет. Я боялась вас до потери сознания, — напомнила я о нашей первой встрече, почему-то отвечая искренне, — и не хотела, чтобы из-за этой способности вы принудили работать в вашем департаменте».
— Что значит «боялась»? Сейчас не боитесь? — приподнял он бровь.
Ещё недавно умирала от страха, оказавшись в его руках, но как-то незаметно успокоилась. Он не обвинял, не кричал, и моя паника сошла на нет. Странно, но его допрос действовал на меня успокаивающе.
«Нет. Вы добрый, — неожиданно вырвалось у меня. И видя, как изумлённо расширяются глаза мужчины, добавила: — В глубине души».
Лорд Хейдес отдёрнул от меня руки, как будто обжегшись и, справившись с шоком от моих слов, иронично заметил:
— Вижу, события сегодняшнего дня печально сказались на вашем рассудке.
Я и сама была готова согласиться с ним. Нет, от своих слов я не отказывалась, а вот то, что осмелилась сказать ему об этом, действительно заставляло задуматься о моём рассудке. Но глядя на этого человека, я была уверена в своих словах. Несмотря на его род деятельности и должность, что он занимает, он не был жесток. Циничный, пугающий до одури, но справедливый. Если и наказывает, то лишь после того, как разберётся и за дело.
К тому же, он спас Гаю, поделился информацией по поводу нападения, когда приходил к нам с Сандром в больницу, хотя не обязан был, как он напомнил об этом сегодня Харну. Сейчас вытащил из тюрьмы, наведя там шороху и не читая нотаций. После всего этого, я уже не боялась его так, как раньше.
— Отдыхайте, — посмотрел на меня, как на больную и пошёл к дверям. Оглянувшись, добавил: — На будущее, если имеете наглость мысленно взывать ко мне, то удосужьтесь быть поувереннее, чтобы это было похоже на просьбу о помощи, а не на мечтательное девичье вздыхание. — Мои щёки обожгло огнём, настолько едко это прозвучало. — Что-то в прошлый раз вы были более настойчивы.