Уразумев, что придется повозиться, даже имея в руках настолько могущественный артефакт, бард совершил особенно стремительный рывок и полностью преодолел разделяющее их расстояние. Третий удар не заставил себя ждать, но на этот раз был и вовсе отбит – на пути молота стала неестественно черная и сухая левая рука Дарра. Однозначно результат экспериментов с черной магией, она сдержала всю сокрушительную мощь Драммторна, но Валенсис ощутил, что еще один удар поможет сломить это неожиданное сопротивление.
Драммторн со свистом рассек пустоту – Дарр просто увернулся и с огромной скоростью зашел сбоку. Кулак его левой руки внес определенное разнообразие в список тел, наделенных свойствами полета, и Валенсис испытал наконец, каково это, когда тебя ударом отправляют в очень долгий полет. Доспех Хранителя, правда, сильно искажал настоящую картину болевых ощущений, но бард ни разу не был мазохистом-самоубийцей, чтобы этому факту огорчаться.
Дарр не уступает ему в силе, скорости и живучести – обидно, но факт. Молоту Асов противостоит истинное каннари-твин, и теперь стал наконец объяснимым тот факт, каким именно образом пятнадцать лет назад Дарр, Хэль и Гар втроем разрушили одну из Белых Башен и убили полсотни боевых магов, среди которых были и пользователи каннари-ал.
Короткая игра в салочки, в которой вместо слов «Теперь ты водишь!» служили тяжелые удара молота Асов и кулака Дарра, длилась до тех пор, пока участок земли площадью в несколько тысяч квадратных ярдов не был прилично изрыт глубокими воронками, ну или просто искорежен. Преимущество Дарра, заключенное в способности отталкиваться от воздуха в прыжке, Валенсис компенсировал возможностью далеко и очень сильно метать Драммторн, притягивая его назад прицепленной к рукояти цепью, и в целом ощущал, что до победы осталось совсем немного.
Переломным стал момент, когда Валенсис применил третье свойство молота – Оковы Земли. Тяжелый удар о землю на долю секунды зажег на ней огромную круглую пентаграмму-печать, и чернокнижник, попав в ее пределы, внезапно сильно замедлился, с трудом совершая каждый новый шаг. Драммторн мог влиять на ту силу, которая заставляет все в этом мире падать вниз, и теперь тело Дарра стало тяжелее минимум в десять раз.
– Попался наконец... – тяжело выдохнул Валенсис, и приготовился использовать все ресурсы молота – время, ограничивающее применение магии, подходило к концу. Общее для всех орудий Асов свойство – на пару минут превратить смертного в подобного им самим.
Золотой поток соединил тело барда и чистое небо, невероятный прилив сил, который он ощутил, с эффектом Доспеха Хранителя не шел ни в какое сравнение. И удар, достойный бессмертного Аса, вбил чернокнижника фута на три в землю. Комья земли и густой столб пыли взвились в воздух, окрестные холмы содрогнулись и ответили тяжелым стоном, но останавливаться было нельзя – Дарр вытащил наконец свой последний козырь, и его тело охватило зловещее синее пламя. Следующие удары еще глубже вогнали чернокнижника в землю, но он упорно защищался, и Валенсис с каждым мгновеньем все больше понимал, что противник обладает чем-то похожим на оружие Аса.
– Твоя рука... – догадался он, когда заметил, что вокруг ненормальной конечности загадочное пламя обладает особой на вид плотностью.
А потом был взрыв – яркий, огненный.
«Время вышло, – догадался Валенсис, но уже в полете. – Теперь он может использовать каннари-ал».
Его падение остановилось только у подножия кургана Лернарика – они вернулись к тому же месту, где начался бой. Бард встал на ноги, ожидая атаки Дарра, но все равно пропустил тот момент, когда он мягко и неуловимо переместился, остановившись в нескольких шагах. И Валенсис слишком поздно понял, что чародей уже нанес свой удар – сотни крохотных черных игл зависли в воздухе вокруг его тела, окруженного золотым сиянием, а потом все разом вонзились в него.
Боль, дикая страшная боль. Та, что сводит с ума и ломает волю и разум, и она все глубже проникала в естество Валенсиса. Звонкое эхо лопающейся стали ударило по ушам и отозвалось в зубах, исчезла привычная тяжесть Драммторна в правой руке, но барду было совсем не до этого – он старался сохранить хотя бы каплю себя в черном мучительном урагане телесных страданий.
Когда Валенсис пришел в себя, то понял, что лежит на земле лицом вниз. Попытавшись пошевелиться, ощутил как бритвенно-острые ножи боли вновь вонзаются в тело, но в сравнении с предыдущим это было сущим пустяком. Перевернувшись на спину, понял, что его правый глаз не видит вообще, отказывается шевелиться левая рука, и не чувствует ног ниже колен. Те немногие крохи магии, которыми он раньше владел, исчезли, испарились, словно их не было вовсе, но самое страшное он узнал, когда увидел, что его вторая рука продолжает сжимать рукоять Драммторна, вот только без самого молота – его осколки бесполезной грудой лежали на земле.