Кристина, склонившись над неподвижным телом девушки-Ларренрексы, внимательно посмотрела в ее остекленевшие глаза. Всего на два-три года старше, красивая, светловолосая. И волшебнице внезапно стало невероятно сильно жаль, что она не интересовалась знаменитыми кланами Севера немножко больше положенного. Возможно, тогда бы она знала имя той, чей жизненный путь прервался среди холодных камней дворца королевы Кнарреса.
Рука девушки сама собой легла на окровавленную рукоять Клеррила. Глупая надежда – кинжал Асов дастся в руки только носителю крови строго определенного рода. Этлакен не сможет взять то, что принадлежит Ларренрексу.
«Как глупо... – подумала Кристина, глядя на беззащитную спину Лесценты. – Всего-то и нужно, что взять кинжал ударить прямо в сердце. Которого на самом деле и нет, наверное».
«Оружие Асов обладает собственной волей», – сказано было в старой книгах. «Все может быть», – думала раньше девушка. Когда Клеррил тускло засветился и самостоятельно прыгнул в ладонь Кристины, она просто убедилась в правоте древних мудрецов. «Наверное, это из-за крови Ларренрексы, которая еще не успела остыть», – подумала она, и, поднявшись с колен и развернувшись, со всей силы ударила кинжалом в грудь Лесценты – она как раз оставила бездыханное тело Сайрекса и подошла посмотреть, чем это занята ее служанка.
– Ах ты маленькая дрянь... – произнесла фея в великом изумлении, не в силах отвести глаз от торчащей в груди рукояти Клеррила. – Но ты правда думаешь, что я за все эти годы не нашла способа противостоять воздействию стали Асов на свое тело?
Кристина только крепко зажмурила свой уцелевший глаз, когда рука феи с хищно изогнутыми когтями метнулась к ее лицу. А когда ничего не произошло, и только что-то горячее и липкое плеснуло на щеки, разомкнув веки, увидела, что от правой руки Лесценты остался лишь жалкий обрубок.
– Вы, наверное, не заметили, что стоите на земле, а не парите в воздухе, Ваше Величество, – заметила вежливым голосом Сэнэра. Ее кривой клинок сверкающим предостережением застыл между феей и ее добычей.
– Бунт? – только и успела произнести Лесцента – перед тем, как точно рассчитанный бросок секиры Гатга аккуратно отделил ее голову от тела.
– Определенно бунт, – констатировала отрубленная голова бывшей королевы Кнарреса.
Кристина подошла к ней и подняла в воздух, держа за длинные оранжевые волосы.
– В одной очень старой книге из вашей библиотеки я вычитала, что вся магия фей заключена в их глазах – наверное, именно поэтому ваш хваленый артефакт, созданный совместно с чародеями Кнарреса, имеет такую экстравагантную форму. Признаться, чувствовать его в своем теле было тем еще удовольствием. И, наверное, после такого крайне неприятного опыта смогу выдержать, – Кристина твердо и уверенно погрузила пальцы в правую глазницу Лесценты, – пересадку глаза обычной феи. Кстати, зеленый цвет – мой любимый...
Очевидное решение
Каррик родился под несчастливой звездой. А как может быть иначе, когда твой отец – гоблин, а мать – результат смешения крови людей и эльфов? Хромоногий горбун стал плодом подобного союза, на редкость неуклюжий и уродливый. Одна нога короче другой, левая рука на четверть длиннее правой, и вдвое толще в придачу; грудная клетка вогнута с правой стороны, словно ему в бок угодило чугунное ядро. И ладно бы кривое тело... Несимметричным было даже его лицо! Почти человеческое, если смотреть на него слева, только черты слишком резкие, да и ухо заострено и без мочки. Но если взглянуть на него справа, то увидеть можно будет только морду особенно уродливого желтокожего гоблина, с широкой пастью и торчащими из нее кривыми острыми зубами; глаз, вдвое больше левого, был надежно защищен толстой, далеко выступающей надбровной дугой. Волосы, черные и редкие, росли только на «человеческой» части его головы, и Каррик, в свое время серьезно задумавшись о проблеме своего внешнего вида, отрастил их достаточно длинными для того, чтобы они могли закрыть то немногое в его облике, что напоминало о человеческом и эльфийском происхождении. Для гоблина ведь в порядке вещей быть уродцем.
«Только я не хочу становится мертвым уродцем!» – крик души Каррика был отчетливо прописан на его полулице-полуморде, но так как разобраться в нюансах его мимических выражений было дано лишь единицам, рядом присутствующим гоблинам удалось прочесть только коротенькое «Я хочу жить!»