-Если мы не откроем ворота и не дадим ей то, чего она жаждет, Прорва справится и без нас. И тогда она возьмет все, до чего сможет дотянуться. И никто из нас не помешает ей.
Так мир и согласие навсегда покинули мир богов. Вражда подобно заразе распространилась и на мир альвов, и на мир смертных. Она разделила их всех на две части - одни желали уберечь то, что и без того было их, другие хотели большего и готовы были рискнуть всем.
Однажды, впервые за сотни лет, Хакон подошел к вратам царства мертвых и позвал свою утраченную спутницу.
-Варгамор... ответь мне. Долго ли ты сможешь удерживать ее?
-Мои силы на исходе, Хакон. - Голос, доносившийся из-за призрачно-серой стены, был тих и печален. - Так тоскливы ее вопли... столько боли в ее стенаниях... я знаю, что однажды не выдержу и отдам ей единственную жизнь, что есть здесь - свою собственную.
-Лучше уж выпусти ее за ворота. Если Прорва получит тебя, всей нашей силы недостанет, чтобы удержать ее.
-О чем ты говоришь, Хакон? - тихий голос стал тверже. - Боги не нарушают данного слова. Я не открою ворота.
И тогда понял Хакон, что нет у него иного выхода, кроме как начать войну - войну против собственного брата и всех тех, кто держал его сторону. Отвоевать тавлеи, доиграть прерванную Эдредом партию и вновь соединить потянувшиеся друг к другу Огонь и Лед. И отдать ту силу, что родится от их союза, Пустоте и Смерти.
Летят на траву затертые игральные кости. Фигурки передвигаются по плату.
-Отец, смотри! - Фенри дернул Сурта за рукав. - Что это такое?
Фигурка, изображавшая альва, - высокого, остроухого, с огромными крыльями - застыла на черном лепестке; внезапно она рухнула на колени. Альв сжал руками голову, запрокинул ее... по лицу его прошла судорога, неслышный крик разорвал рот. И тут очертания фигурки стали расплываться, она таяла, сливаясь с черным золотом вышивки.
-Это и есть мертвый узел? - тихо спросил Фенри.
-Да. - Подтвердил Сурт. - Ты смотри...
Еще два броска костей - и почти рядом с альвом оказались Никкар и Эвриала, оба на красном золоте. Воин, спешащий занять свое место у врат Рассветной Башни, и вычурно одетая девушка верхом на молодом виверне. Обе фигурки не использовали возможность продвинуться дальше по игровому полю, а протянули руки умирающему альву.
-Вы пойдете за мной, даже если мне придется стегать вас хворостиной, как стадо гусей! - и в самые спокойные времена Эвриала не умела уговаривать несогласных с ее мнением; дипломатия никогда не была ее сильной стороной.
Альвы, собравшиеся тронном зале, молчали. Тишину нарушал только шелест множества крыльев. Девушка в слишком богатом наряде, казавшемся особенно причудливым на фоне простых и строгих одеяний альвов, оглядывала их злыми, темными глазами. Верхняя юбка ее платья была расшита наподобие павлиньего хвоста и подобрана так, чтобы показать кружева нижних юбок, сплетенные из сверкающих хрустальных нитей; пышные газовые рукава переливались всеми оттенками зеленого - от темно-елового до светло-травяного, а с запястий свисали ленты и нити бус. Вызывающе низкий вырез платья обрамлял жесткий кружевной воротник, поднимавшийся от плеч искусно вырезанными зубцами, щедро усыпанный изумрудами и алмазной крошкой. Черные волосы Эвриала уложила в высокую прическу, украшенную плюмажем и нитями жемчуга.
-Вы пойдете за мной! - ее пронзительный голос, не отличавшийся приятностью, сорвался на крик; сжались тонкие, затянутые в кружевные перчатки пальцы.
- Куда? - тихо спросил ее альв, стоявший впереди других. - Ты велишь нам идти войной на тех, кому мы служим с начала времен. Опомнись, дочь сомнения, возможно ли это?
-Не пойдете - смерть все равно придет за вами, и те, кому вы служите, вам не помогут.
-Зря ты так скоро сбросила нас со счетов, Эвриала... - этот голос принадлежал входившему в зал мужчине. Он подошел к девушке, учтиво поклонился, оставив без внимания ее презрительное фырканье. Все в нем - и черно-серые тона костюма, и спокойные неторопливые движения, и вежливый взгляд зеленых глаз - все говорило о сдержанности и безупречном вкусе.
-Повторяю тебе, хотя ты и отворачиваешься от меня, я готов помочь...
-Зачем ты вмешиваешься, Никкар? Или ты думаешь, что память прежних дней заставит меня передумать и изменить своей цели?
-Я надеялся, что ты хотя бы выслушаешь меня. Эвриала, вы безумны, если ожидаете помощи от альвов. Они никогда не встанут на сторону тех, кто разрушает.
-А как быть с теми, кто увидит в разрушителях истинных хранителей?
Задав этот вопрос, альв, стоявший у окна, распахнутого в небо, подошел к богам. Он поклонился им и сказал: