Словно оказавшись внутри зеркального шара, она воплощается, отражается во множестве жизней. Одновременно она оказалась в разных местах, разных временах... Ее двойники возникали отовсюду, появлялись из далеких неведомых миров, которых было такое множество, что у девушки закружилась голова. Она видела себя маленькой девочкой, сидящей на корточках в углу, торопливо поедающей украденные на кухне винные ягоды («Папа всегда смеялся, когда вспоминал, как я ввалилась совершенно пьяная - это в пять-то лет! - к чинным гостям в парадную столовую...»). Видела застывшую в предсмертной тоске девушку, наполовину затянутую в болото, окруженную белесым липким туманом. Видела женщину, еще молодую, которая стояла на вершине скалы и оглядывала каменистое всхолмье, переходящее в поросшие лесом горы, - у ног женщины сидел медно-рыжий охотничий пес - таких Амариллис прежде не видела, а на плече сидела серо-черная птица с белым хохолком. Зеркальный шар вздрогнул, закружился, - и она увидела Амариллис - торопливую белку, мелькающую по стволу, Амариллис - цветок... камень... птицу... Ее отражения разбежались по мирам и тысячелетиям, эти семена вечной жизни, заброшенные в бескрайность Мироздания, перелетали от одного мира к другому, несомые могучими и ласковыми ветрами. И в то же время все они были ею самой. Одновременно. Вечно.
Амариллис попыталась охватить эту бесконечность времени и пространства, попыталась понять, кто же реален - она или все эти копии, и изначальна ли она сама... В какой-то момент она поняла, что сила разбуженного камня, ее свет и покой находятся в нем самом - и в ней; она, Амариллис, и есть алмаз темной крови.
Проходит совсем немного времени, и она начинает чувствовать, как тесно в каменных стенах выпущенной ею силе. Что-то не так... Да, воля Гарма сильна и он знает, чего хочет. И сила, послушная Амариллис, готова служить ему. Но, похоже, он не знает что именно нужно сделать с этой силой, чтобы она послужила ему как должно. Он упрямо продолжает петь, накапливая все больше и больше сияющей мощи... уже вся комната залита раскаленным светом, стены дрожат, и до Амариллис доносится слабый запах полыни. Гарм, внезапно оборвав пение, резко поворачивает кинжал - лезвие ломается с сухим коротким треском. В следующий миг дом богов содрогается от основанья до вершин, а в комнате Восточных Врат словно кто-то раскусывает переполненную соком виноградину - и так и брызгает во все стороны прохладой и свежестью.
Амариллис перевела дух. Она стояла, цела и невредима, даже дыхание ее было ровным. Неподалеку лежал на полу Фолькет, не двигаясь и, похоже, не дыша. А у противоположной стены лежал Гарм.
Она подошла к нему, все еще не веря в то, что бога можно сразить, опустилась на колени, приподняла его голову.
-Ты... - голос его еле слышен, из прокушенной губы сочится кровь. - Ты останешься здесь за хозяйку. Я засыпаю... теперь надолго...
Слова давались ему с трудом, он произносил их через силу, стремительно погружаясь в сон. Амариллис осторожно уложила Гарма на пол, поднялась и через силу подошла к Фолькету, наклонилась - он был жив. Глаз цверга уставился на нее с неприятной проницательностью, но отнюдь не враждебно.
-Фолькет!.. - ей самой это чувство было удивительно, но она была рада тому, что маг жив. - Не двигайся, я сейчас позову Чиро, мы отнесем тебя... ой!
Фолькет вцепился в ее руку, стиснул пальцы до боли.
-Почему?
-Ну напугал... откуда мне знать? Да не дергайся ты так!
-Теперь все равно. - Фолькет как-то сразу успокоился, притих. - Я за ним. Слышала, что он сказал? Теперь ты здесь хозяйка.
Цверг усилием воли подавил сотрясавшую его тело дрожь, сомкнул веки, отстранил склонившуюся к нему девушку. Похоже, он знал, что делать, и уже через минуту ушел в такой же глубокий сон, что и Гарм.
Амариллис встала, огляделась. Ну и дела, подумала она растерянно. Хозяйка Арр-Мурра.
Глава шестая. Пьющий Песок
Ар-Раби разбудил своих спутников двумя часами раньше обычного.
-По темноте в здешних местах расхаживать станет только сумасшедший. Особенно на полной луне, когда кровяные черви на охоту выходят. Понимаю, что времени у нас мало, но все же поначалу придется попридержать коней.
Помимо воли Арколь фыркнул - трое из выживших коняшек выглядели смурными, заморенными и уж никак не производили впечатления резвых скакунов, коих следовало попридержать.