И он рассказал им о событиях той ночи, когда их скромную стоянку почтил сам кровяной червь; при упоминании о нем Чиро передернуло, и он с ужасом посмотрел на Хэлдара.
-Как вам удалось выжить? Это невозможно! То есть...
-Так и есть. Но именно тогда, когда я понял, что в этой битве нам не победить, и похоже вот оно и пришло, мое время умирать, - тогда я понял, что пока что и сам умирать не собираюсь и более того - на смерть не имею права. Сыч был совершенно прав, напомнив, что меня ждут.
-Неужели ты в этом сомневался? - и Амариллис несильно дернула эльфа за прядь выгоревших, белесых волос.
-Именно тогда я впервые увидел тропу. Видимо, надо было дойти до края отчаяния и понять, что это еще не Край Света.
-А Судри умеет видеть тропы с рождения. Что ж, теперь есть кому за ним приглядывать. Послушай, а я ведь тоже видела этого вашего... Пьющего Песок. Значит, это он научил тебя видеть тропы...
-Скорее, заставил меня вспомнить, что я сам умею это делать. Я никогда не говорил об этом, но в детстве у меня получалось что-то похожее на то, что проделывает наш сын. А потом забылось за давностью лет.
Они просидели так до вечера, разговоров было много, и еще больше - желания не расставаться даже на минуту, быть рядом до скончания века; когда солнце медленно, нехотя покатилось к западу, Амариллис спросила:
-Ты так и не рассказал, как же смог попасть сюда. И что это за оазис, где ты оставил Сыча, братца и вашего проводника?
-Оазис? Чудесное место. Если бы не столь неприглядное окружение, я и сам постарался бы почаще там бывать. Не беспокойся за них, Амариллис. Да, все мы устали, измучались этой дорогой, но там даже воздух кажется целебным; обычная озерная вода заживляет раны, а зирэ растут в таком изобилии, что никаким болезням не устоять. Когда я оставил их, они лежали на траве в прохладной тени деревьев, дремали... боюсь, я нарушил их покой... Ты так отчаянно звала меня, радость моя, что я не удержался - кричал, звал тебя в ответ, словно ты могла услышать. Я почувствовал, что сердце мое разрывается от тоски по тебе... Возможно, именно горе добавило мне зоркости, и я смог увидеть тропу, все ее извивы и петли, она плыла в воздухе как туман над водой, скручивала пространство...
-Как ивовый прутик... - подсказал Чиро.
-Если не легче. И она была моей. Не было этой тошной зависимости, как в подгорном коридоре, я чувствовал себя хозяином тропы, она вела туда, куда было нужно мне, сама стелясь под ноги. Она знала, что делать. И привела меня к тебе, фириэль.
Поздним вечером они сидели вдвоем на широком низком подоконнике, поглядывая на детскую кровать, где крепко спал намаявшийся за день Судри.
-Признайся, ты был удивлен... - Амариллис не договорила.
-Еще бы. Я рассчитывал увидеть колыбель и младенца в пеленках...
-Я тоже, знаешь ли. Конечно, Гарм предупредил меня, но когда я увидела нашего сына впервые - наверное, даже испугалась. Но Судри стоило просто посмотреть на меня... - голос ее прервался. - И он пошел ко мне, понимаешь - пошел ко мне...
-Не плачь. - Хэлдар обнял. - Я так хотел бы сказать, что все наши беды закончились... Но как бы там ни было - теперь мы вместе. И завтра будет новый день. И ты проснешься рядом со мной. Это я могу обещать тебе даже здесь.
-А больше ты мне ничего не пообещаешь? Например, что вот так сразу уснуть ты мне не позволишь...
-Как это чудесно, Амариллис, - тихо засмеялся Хэлдар, - обещать то, что так легко и сладко выполнить...
Я могу опустить плотный шелковый полог, и он спрячет нас с тобой, отгородит наше ложе от всего мира. Я могу зажечь свечу, и она затеплит маленькое золотое солнце в изголовье. Я могу присесть на край постели рядом с тобой, и смотреть, как светится вечная весна в твоих глазах...
Я могу прикоснуться к светлой путанице твоих волос, и ты прильнешь к моей ладони. Я могу целовать твою нежную шею, слыша, как учащается твое дыхание. Я могу забыть о себе и чувствовать только тебя.
Опрокинулась в небо луна - серебро через край.
Отогрей мое сердце, красавица. Не обжигай.
Разольется холодным закатом усталая кровь.
Говори со мной тихо, любимая. Не прекословь.
Сам я путь выбирал - от беды до беды.
Одари меня лаской - тише травы и слаще воды...
Вспоминай меня. Этого хватит, чтобы жизнь уберечь.
За щитом твоей нежности не страшны ни проклятье, ни меч...
...Что значит, «хорошие песни твой побратим сочиняет»?!.. Опять вся слава Сычу!.. Это моя песня. Для тебя.
Поздним утром, оставив сына играть в доме эллилов, Хэлдар попросил Чиро и Амариллис:
-Я хочу увидеть Гарма. И эти Врата, из-за которых он так беспокоился.