-Подарки! - и Ксилла заулыбалась и потянулась к собственным сундукам. Как и остальные девушки.
Гинивара привезла подругам статуэтки, мастерски вырезанные из душистого розового дерева. Все они изображали обнаженную по пояс девушку, стоящую в чашечке диковинного цветка, запрокинув голову и прижимая руки ладонями к груди в молитвенно-страстном жесте.
-Послушай, это же ты!.. - стреляя глазами от подарка к дарительнице, сказала Муна. - И жест это твой, ты им выпускной танец завершала.
-Может, и так. - Не стала спорить нильгайка, улыбаясь краешками губ. - Мастер волен в своих творениях. И я не могу запретить ему...
-Восхищаться собою. - Закончила за нее Муна. - Бедняга, мне жаль его. Девочки, это вам.
И она достала четыре серебряных зеркала. Небольшие, удобно укладывающиеся в футляры из тисненой кожи, не темнеющие, не пачкающиеся, превосходно отражающие - незаменимая в дороге вещь. Сбоку к футляру крепилась деревянная расческа, такая, от которой волосы не разлетались цыплячьим пухом, не цепляющая спутавшиеся волоски, ласковая и осторожная.
-Спасибо, Муна. Мой господин любит смотреть, как я расчесываю волосы... - Ксилла лукаво прищурила глаза, - А теперь моя очередь.
Маленькая суртонка аккуратно извлекла четыре легких деревянных коробки, раскрыла одну из них и потянула вверх какое-то невесомое, позванивающее переплетение шелковых нитей и фарфоровых фигурок.
-Поющие ветра. - Пояснила Ксилла. - Повесьте их в своей спальне и сон ваш будет сладок и спокоен, и воздух всегда будет свежим... конечно, если вы не забудете открыть окно. Не бойся, Амариллис, они очень прочные, мастера бросают их на каменный пол, прежде чем вплести в шелковые тенета. А еще они не спутываются. Как это получается, я не знаю. Вот, держите.
И она протянула Гиниваре переплетение пышных цветов, Лалик - золотистые звезды, Муне - белоснежные снежинки, а Амариллис - колокольчики и капли... не то дождя, не то слез. Девушки покачивали на вытянутых руках легкие, удивительно красивые никчемушки-безделушки, улыбаясь и благодарно кивая Ксилле.
-Наши подарки немного похожи. Твои на пол швыряют, а мои о камень колотят. - И Лалик вылила - иначе не скажешь - на колени к каждой из подруг шелковистый, переливчатый, шелестящий поток ткани. Это были настоящие шаммахитские покрывала - сотканные из тонких шелковых нитей, расшитые яркими солнечными узорами, эфемерно тонкие, полупрозрачные... На деле же это великолепие, по завершении всей работы, завязывали в узел, опускали в холодную воду Лаолы, а потом со всей силы колотили о прибрежные камни. Скручивали жгутом и снова - в воду и о камни. И так много раз.
-Поэтому вы можете не боятся порвать их или повредить узор, -поясняла Лалик, - дочкам по наследству передадите. Или невесткам подарите.
-Еще чего! - заявила Муна, обернув плечи зеленовато-голубым шелковым льдом. - Себе оставлю, духов в посмертии обольщать.
Настала очередь Амариллис. Помедлив, она достала небольшую шкатулку, открыла ее и глянула на подруг.
-Я долго не могла решить, что же подарить вам. Мне хотелось подарить что-нибудь такое, что будет напоминать нам о прежних годах, о школе... - и она вынула пять одинаковых медальонов черного золота на тонких цепочках. Четыре раздала подругам, пятый оставила себе.
В кольцо подвески была заключена фигурка обнаженной девушки, выполненная с необыкновенным для украшения мастерством. Девушка стояла, вытянувшись, поднявшись на носках и раскинув руки, словно балансируя на тонком золотом ободе. Она была похожа на натянутую струну, ждущую прикосновения пальцев музыканта; казалось, она пробует пол, готовясь сделать первый шаг.
-Амариллис... ты с ума сошла, это же черное золото...- ахнула Лалик.
-Золото ерунда, старый лис Гэлвин всегда мне потакал. А вот уговорить эльфа-ювелира - это даже мне пришлось постараться. А ведь стоило, правда?
-Да уж... - Муна держала медальон перед глазами, восхищенно рассматривая ученицу Нимы.
-У нас в Суртоне принято, что одинаковые украшения носят только сестры... это чудесный подарок, Амариллис. - И Ксилла, застегнув на шее замочек цепочки, опустила кольцо подвески на грудь.
-Таких подвесок на весь Обитаемый Мир всего-навсего пять. Мастер обещал мне никогда не повторять их, а значит - наши единственные в своем роде... как и их хозяйки. Если ко мне придет кто-то с медальоном танцовщицы Нимы, я сделаю для него все, что смогу - как если бы меня попросила родная сестра. - Амариллис улыбалась, но тон ее был серьезен.