Спустя несколько минут после того, как танцовщицы Нимы покинули крышу храма, из-за колоннады неслышно вышел человек. Двигаясь легко и бесшумно, он подошел к изображению богини. Светильники, стоявшие рядом с Нимой, почти погасшие, вдруг разом вспыхнули, будто приветствуя незваного гостя. А он спокойно вступил в круг света и учтиво поклонился богине.
-Мир тебе, Нежнорукая...
Это был молодой мужчина, лет двадцати с небольшим; высокий, длинноногий и при этом довольно широкий в плечах; бледный - но, возможно, в его бледности была повинна черная одежда. Волосы его, забранные в хвост на затылке, спадали на спину тремя светло-пепельными косами. Широкий ясный лоб говорил о том, что пришедший в храм отнюдь не дурак; черты лица, четкие и ясные, вполне располагали к нему. Все бы ничего, если бы не глаза. Прозрачно-ледяные, с черными точками зрачков, создающих впечатление томительного упорства, какие-то спокойно-бешеные... достаточно было заглянуть в них один раз, и становилось понятно, что парень этот - не из тех, кого выбирают в спутники на темной дороге, потому как такой сорви-голова непременно навлечет беду. Определенные сомнения вызывал и рот гостя - тонкие губы, сжатые в упрямую линию... с таким не договоришься, поскольку он и слушать не станет. Из оружия при нем был только два легких меча, крест-накрест за спиной.
-Прости, что явился без приглашения. Как видишь, мои манеры не улучшились. Благодарю, что позволила мне полюбоваться твоими танцовщицами... - он снова поклонился, прижав правую руку к груди, - Кстати, брат, которая из них твоя подопечная? - сказал незваный гость, слегка поворачивая голову влево.
Тот, кого он назвал братом, уже стоял рядом с ним. Слабо светились в темноте белые одежды, и синим огнем горели на смуглом лице глаза.
-Ты ничуть не изменился, Гарм. Появляешься там, куда тебя не звали, и ищешь тех, до кого тебе не должно быть ни малейшего дела.
Названный Гармом склонил голову и развел руками - извините, мол, так уж вышло...
-Как ты сюда попал? - свет синих глаз стал пронзительным, холодным; казалось, два луча выходят из глаз смуглолицего, упираясь в лоб Гарма.
-Обижаешь, брат. Я и в сокровищницу здешнего царька как к себе домой могу войти, не то что в матушкин храм. Охраны здесь никакой... даже странно.
-Ничего странного. - Собеседник молодого похвальбишки повел рукой, пробуждая угасшие светильники, - Об этом ритуале... пожалуй, лучше сказать - обычае, - никто не знает. Иначе бы места за колоннами стоили бы целое состояние, а Ирем внезапно наводнился князьями и королями со всего Обитаемого Мира. Это не зрелище, это таинство.
-Ты все такой же зануда, аш-Шудах. Но объясняешь хорошо. Так кто из них твоя рабыня?
-Что, хочешь перекупить?
-Денег недостанет... Неужели та, морская?.. Боюсь, она плохо кончит, слишком уж непослушна и своенравна.
-Северянки все такие.
-Ну не нильгайка же... такую даже я испугался бы. И не шаммахитка - на такое добро ты вряд ли бы потратился. Маленькая птичка? Трусовата...
Гарм жонглировал предположениями, не отводя глаз от лица аш-Шудаха.
-Здесь ты бессилен, Гарм. - Оборвал его рассуждения маг.
-Зачем же лишний раз напоминать мне об этом прискорбном обстоятельстве. И сам помню. Значит, она... - и он сжал виски тонкими пальцами. - Огонь и лед. Как ее зовут, брат?
-Амариллис. - Аш-Шудах ответил, будто предупредил.
-Красивое имя. И девушка хороша. Ну, не красавица, конечно, но танцует божественно. Я так думаю, матушка ею гордится. Я бы гордился, точно.
-Послушай, Гарм. - Маг прикрыл на мгновение глаза, возвращая им черный цвет. - Зачем ты явился сюда? Испытать в очередной раз мои силы и мое терпение? Помнится мне, нам случалось переведаться... давно это было. Неужто соскучился? - Глаза аш-Шудаха потемнели... исчезли белок и радужка, глаза стали как два провала... там клубилась темнота, иссиня-черная, подобная той, что заключена в самом сердце грозовой тучи.
-У нас договор. Ты не забыл? - Гарм не отступил и говорил спокойно, но как-то весь подобрался, как кот перед прыжком.
-Я ничего не забываю, Гарм. Ничего. Шаммахитская мстительность... - и аш-Шудах, явно передразнивая гостя, будто извиняясь, развел руками.
-Что ж... пожалуй, мне пора. Отвык я от холода, да и матушке надоедать не стоит... - и Гарм поежился от порыва ветра. Он почтительно поклонился Ниме, и удалился так же бесшумно, как и возник.