-И куда это ты повернула, а?
-Домой... - пожимала плечами танцовщица.
-Ну-ну... Пошли... Глядишь, к зиме до Краглы и доберемся. Ами! Мы из дому вышли в северную сторону. Значит, возвращаться надо в южную.
-Тебе виднее.
-Благодарствую за доверие. Ну, куда идти-то?
-Ээээ... Ммммм... К югу...значит, так. Ты говорил, что с южной стороны стволы деревьев порастают мхом.. - но, бросив на орка взгляд, девушка поспешила поправиться, - То есть с южной они как раз лысые...
-А еще? - ехидно поинтересовался Сыч.
-Нуууу... У муравейников южный склон пологий, и ветки у деревьев длиннее. Так, что ли?
-Что ли так. Пошли уж...муравейник искать да ветки мерять. Вот же тропа, мы ею раз десятый проходим! Недотепа городская...
Однажды лес вывел их на небольшую поляну; поначалу девушку привлекли три причудливо сросшиеся сосны, она походила, оглядываясь, а потом, неожиданно для себя, направилась куда-то в сторону, по едва приметной тропке. Сыч быстро нагнал ее, ядовито интересуясь, не намеревается ли она поиграть в прятки или поискать съедобных грибов, и тут же предложил ей разжиться семейкой облепивших пень поганок. Но Амариллис даже не услышала его, она спешила выйти туда, куда ее властно и ласково позвали.
Этим местом оказалась обширная поляна, отмеченная немалой ямой, заросшей мхом. По краям топорщилось несколько кустов малины, пестрели разноцветы. Ничего особенного.
-Ты что, Амариллис? Нездоровится никак? - спросил Сыч, встревоженный молчанием девушки, застывшей на краю ямы.
-Ты как думаешь, Сыч, - не заметив его вопроса, сказала она, - что здесь было? Может, жил кто?
-Может, и жил. Только давно очень. Я, во всяком случае, ничего об этом не знаю. Тут окрест хуторов немного...
-Ага... - протянула Амариллис. Она опять едва ли слушала орка. - Можно, мы тут побудем?
И, не дожидаясь ответа, пошла по поляне, оглядываясь и прислушиваясь. Сыч не стал ей возражать и уселся рядом с кустом малины, обрывая мелкие сладкие ягоды. Походив немного, девушка вернулась и присела рядом с орком.
-Знаешь, Сыч, мне здесь хорошо. - Недоуменно сказала она. - Непонятно. Ты сам знаешь, я в лесу беспомощна, не особо мне уютно, даже страшновато бывает... а тут... Хоть ночевать оставайся!
Сыч глянул на Амариллис с насмешкой - прежде одна мысль отправиться на ночь глядя в лес заставляла ее боязливо ежиться, а тут вдруг расхрабрилась.
-Прям-таки и ночевать?
-Да. Знаю, ты мне не веришь, но я бы осталась.
-Ну, может, как-нибудь. Но не сегодня. Пошли-ка домой, смотри, солнце уже за верхушки клонится.
С тех пор Амариллис часто приходила на эту поляну; в последнее время реже, потому как идти до нее было неблизко, а Сова сердилась, если Амариллис уходила одна далеко от дома. «Мало ли что!..» - хмурилась она. Но сюда девушка предпочитала приходить одна.
Неторопливо (по-другому теперь не получалось) Амариллис спустилась с крыльца, поплотнее запахнула плащ и направилась давно знакомой тропой - через сад, через выгон, мимо редколесья, немного вдоль опушки - и в лес. На этот раз идти пришлось почти час (скоро мне полдня понадобится, чтобы сюда доползти, с неудовольствием подумала Амариллис). Растаял утренний холодок, плащ пришлось распахнуть, а потом снять и нести в руках. Выйдя на поляну, девушка сначала чуть зажмурилась от яркого света, а потом раскинула руки, уронив плащ в траву, потянулась, выгибая спину, и пошла, чуть-чуть пританцовывая, греясь, улыбаясь...
Потом подошла к яме, спустилась вниз, расстелила прихваченный плащ, устроилась поудобнее, полусидя-полулежа и закрыла глаза. Спать ей не хотелось, но, как и прежде, ласковая дремота провела легким рукавом по ее лицу, смежила веки, выровняла дыхание. Со стороны могло показаться, что девушка уснула, таким спокойным, безмятежным было ее лицо. Ей и самой поначалу так казалось. Когда Амариллис впервые спустилась в яму и задержалась там ненадолго, то пережитые ощущения и обрывки видений она приняла за мимолетный сон, привидевшийся за несколько минут. Но вскоре ей пришлось признать, что с обычными ее снами это состояние не имеет ничего общего. Оставаясь на дне моховой ямы, она грезила наяву, видя рядом с собой семью орков, причем чаще всего попадался ей на глаза мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, упрямый и своенравный. Амариллис видела и других орков - то смутно знакомого мужчину в моряцкой одежде, то паренька, исполосованного сетью порезов, привязанного к дереву, а однажды увидела своего прадеда, схватившегося с довольно неприятным на вид созданием, похожим на мохнатого скорпиона. Иногда мимо нее проходили вереницей эльфы, пробегали стайкой дети, размахивая пустыми лукошками... под ее пальцами оказывались то прохладный, влажный после долгого осеннего дождя мох, то свежий снег... Амариллис понимала, что здесь время не властно, что прошлое, уже свершившееся проходит перед ее глазами, навсегда сохраненное этим местом, и те, кого она видела, кто притягивал ее внимание, - все они как-то связаны с нею... «может, это мой дом...»