Их разговор прервался - в сад спешила экономка, изумленная и испуганная.
-Да что ж это делается... - Причитала она на ходу, - Где ж такое видано!.. Господин Арчеш, хоть вы-то ее уймите!
-Что случилось? - Арчеш невольно схватился за сердце.
-Она встала - это через пять-то часов после родов! - сама еле ходит, приказала собрать вещи, хоть какие, и еду в дорогу. Какая дорога?!.. - экономка умолкла, с трудом переводя дыхание.
-Пойдемте, господин мой. - Морелла кивнула экономке. - Присмотри за мальчиком.
Когда они вошли в комнату Амариллис, девушка действительно уже оделась.
-Амариллис. - Арчеш испуганно глядел на девушку. - Ты что это? Куда собралась? Ты в себе ли?
-Господин Арчеш... - Амариллис подошла к кровати, схватилась за спинку - стоять ей было еще трудно, подкашивались колени. - Я должна покинуть ваш дом. Немедленно.
-Да куда ты пойдешь такая?
-Неважно. Лишь бы подальше от вас. Слишком опасно держать меня в доме... - девушка скривилась, как от боли.
-Амариллис, вам нельзя уходить вот так сразу. Надо отдохнуть, набраться сил. Не ради себя... - Морелла подошла к девушке и помогла ей лечь на кровать, присела рядом.
-Кто вы? - Амариллис бросила вопросительный взгляд на Арчеша.
-Я Морелла Мираваль. Жена Риго.
-Ах вот что... И вас сюда сослали.
-Амариллис, объясни, что такое случилось, что ты мечешься как птица в сетке? Если тебе нужна защита, так сразу и скажи - от кого, какая... я ведь не последний нищий! - Арчеш даже ногой топнул.
-Знаю. Только я уже видела смерть приютивших меня, давших защиту... Больше не хочу. Чем быстрее вы от меня избавитесь, тем лучше. Я хуже чумы... - и Амариллис беззвучно, кусая губы, заплакала.
-Рассказывай. - Приказал Арчеш таким тоном, что возразить ему не представлялось возможным. - Он придвинул к кровати деревянное кресло с низкой спинкой, основательно, глубоко уселся и уставился на девушку с вызовом. Амариллис, понимая, что без объяснений ее не выпустят не то что из дома, но даже и из комнаты, постаралась успокоиться и рассказать обо всем. Стоило ей начать рассказ, ребенок, уже несколько раз беспокойно ворочавшийся в колыбели, проснулся и заплакал, словно понял, каково его матери вспоминать и заново переживать случившееся. Морелла осторожно вынула его, подала Амариллис... та прижала легкий теплый сверток к груди, принялась укачивать, продолжая тихо говорить.
Ее выслушали в полном молчании. Закончив, Амариллис без сил опустилась на подушки, все так же крепко прижимая к себе новорожденного сына.
-Тебе нельзя волноваться. - Как-то машинально сказал Арчеш. Он сцепил пальцы замком, опустил на них подбородок и задумался. Морелла встала, принесла девушке воды, дала платок - вытереть слезы.
-Ты права. Здесь тебе оставаться нельзя, слишком близко к эльфам. Могут найти.
-Ей необходим отдых... - Попыталась возразить Морелла.
-Да погоди!.. - Отмахнулся от нее старик. - Так. А как же ребенок?
-Что?! - Переспросила Амариллис. - Что значит как? Со мной. Уж вам ли не знать...
-Понимаю. Получается, ты без сил, кровишь и еле ходишь. Да еще младенец. Славно. Куда ни кинь - всюду клин. - Старик встал, прошелся по комнате. - Ну вот что. Я тебе помогу. Как - это моя забота. А ты отдыхай пока, цветочек.
Оставив Амариллис на попечение Мореллы, Арчеш прошел в свою комнату, достал из стенной ниши небольшую шкатулку, сел на прикроватный сундук, положил ее себе на колени. Поразмыслив немного, достал из-за ворота ключ на цепочке, открыл шкатулку и достал из нее серьгу странной треугольной формы, ртутно-серебряную, и очень холодную на вид. Старик взял серьгу двумя пальцами, поднес ее поближе к глазам. Эта вещица ждала своей очереди почти шестьдесят лет - именно столько пролежала она в шкатулке, надежно спрятанная, но не забытая. Она попала в руки Арчеша Мираваля в те уже давние времена, когда он только начинал привыкать к мантии городского судьи. Его предшественник, он же и тесть по стечению обстоятельств, как мог, ввел Арчеша в его новую должность. Но он был уже слишком стар, чтобы вникать во все дела, и во многом полагался на своих помощников, далеко не всегда добросовестных; старый судья умер спустя год после того, как Арчеш занял его место. Для молодого Мираваля начались нелегкие времена: собственного авторитета у него пока что не было, судейские крючкотворы вовсю пользовались его неопытностью и позволяли себе то давать оскорбительные советы, то говорить в таком снисходительном тоне, что городской судья с трудом удерживался от желания самому нарушить закон и как следует вздуть какого-нибудь господина в парадной мантии.
Это дело поначалу не вызвало ни малейшего интереса у эригонского судьи - обычная кража, каковых в торговом городе случалось несколько десятков на дню. Однако когда он внимательнее прочитал поданные на рассмотрение бумаги, то решил, что этим делом займется лично.