...И вот, по прошествии стольких лет, этот крайний случай и приключился. Арчеш понимал, что сам он Амариллис помочь не сумеет; что он может? Снарядить ее в Эригон, дав охрану в виде деревенских увальней? Или спрятать где-нибудь на отдаленном хуторе, чтобы получить потом вести о его нежданном разорении и гибели всех обитателей? Девушке была нужна защита - мощная, непререкаемая, такая, чтобы заставила отступить даже эльфов. Защита и убежище. Арчеш крепко-накрепко сжал в кулаке серьгу и тихо, решительно попросил обещанной когда-то помощи.
Ждать почти не пришлось. Жарким южным ветром качнуло прикроватные занавеси, Арчешу почудился запах золотистого горячего песка, и невесть откуда в его комнату шагнул тот самый, некогда спасенный им юноша.
-Мир твоему дому, Арчеш.
Все тот же... и Арчеш этому совершенно не удивился. Есть даже в непрерывно меняющемся мире вещи и сущности неизменные, вечные - высокий, подтянутый, светлые волосы, забранные на затылке, серебристые глаза с остановившимися острыми точками зрачков, упрямый и нежный рот. Гарм.
-Ты совсем не изменился. Будто вчера виделись... Добро пожаловать, Гарм.
Арчеш поднялся и поклонился гостю. Тот вежливо ответил на поклон, прошел к окну, присел на резной деревянный диванчик, вытянув длинные ноги в черных высоких сапогах. Старик протянул ему серьгу.
-Вот, возвращаю. Столько лет держал, уж думал, не пригодится. Ан нет... И то - всякому овощу свой срок. Помнится, ты обещал свою помощь, Гарм.
-Обещал. Чем могу помочь? - Гарм пристально смотрел на старика, слегка улыбаясь.
-Я прошу тебя спрятать одного человека. Девушку. Она чем-то сильно не угодила эльфам, они ищут ее и, если найдут, убьют. Мне бы этого очень не хотелось, Гарм. Надо защитить ее и спрятать... до поры. Ты сможешь сделать это в память старого долга? Но предупреждаю - это опасно. Остроухие убили семью, давшую ей приют, гнали ее, беременную, через леса, как зверя на охоте. Я опасаюсь, что скоро они дознаются, куда она могла выйти, - места тут глухие, а моя усадьба ближе других к Лесу. Не побоишься против эльфов встать?
Гарм засмеялся - негромко, протяжно.
-Альвы... Никогда их не любил. А ты сам, Арчеш, как думаешь - побоюсь ли я их или нет?
Арчеш глянул на гостя и ответил:
-Ты вряд ли знаешь, что такое страх. И это они пусть тебя побоятся. Верно?
-Куда уж вернее. Я догадываюсь, к девице младенец прилагается?
-Да.
Гарм подошел к двери, взялся за ручку.
-Пойдем... не будем мешкать. Сборы не понадобятся - дорога не займет много времени. На твое счастье, я подкопил немного силы - расходовать, правда, собирался по своему... Идем. Время не ждет.
Амариллис полусидела-полулежала в постели, по-прежнему прижимая к себе ребенка. Она чувствовала себя бесконечно усталой, хотела есть и пить, а еще больше - спать, но в то же время ощущала удивительную уверенность в себе, знала, что если понадобится, то она сможет и выдержит... многое. Она вздохнула и открыла глаза - этот взгляд немного беспокоил ее; Морелла Мираваль смотрела на нее не отрываясь, испытующе и как-то тревожно.
-Вы так странно смотрите на меня. Почему?
-Амариллис. Я должна сказать вам... достаточно было потрясений, вы устали, измучались... - Морелла покачала головой, встала и зашагала по комнате.
-Раз должны, то говорите. Иначе у вас может не быть другого случая. Вряд ли я задержусь здесь надолго.
-Я скажу. Подождите немного. - И Морелла вышла.
Прошло несколько минут и она вернулась - но не одна. Она вела за руку мальчика, черноволосого и черноглазого, ступающего довольно уверенно для своих двух лет. Амариллис смотрела на него и не верила... не осмеливалась поверить. У нее пересохло во рту, похолодели руки, глаза сделались огромными и блестящими, - будто хлестнул по лицу наотмашь ледяной северный ветер, выбив крупные жгучие слезы. Морелла подвела мальчика поближе, взяла его на руки и присела на край кровати.
-Это ваш сын. Арчеш Мираваль. Я не осмеливаюсь просить у вас прощения, ибо, хоть сама и не причастна к тому, что сделал линьяж Миравалей, все же являюсь его частью. И хоть это и слабое утешение, поверьте, Амариллис, мы все здесь очень любим Арчеша. - Морелла запнулась, но продолжила. - Я очень люблю его.
-Я знаю. - Голос отказался слушаться Амариллис, она кашлянула. - Знаю.
-Возможно, вы захотите забрать его - это ваше право. Мы не будем препятствовать вам.
Амариллис заглянула в глаза Морелле - чего стоили ей эти слова? Очевидно, немалого, поскольку и ее глаза обжег тот же ледяной, неласковый ветер. По тому, как Морелла держала мальчика, как легко поглаживала его волосы, прикасалась щекой к его затылку - по всему было видно, что она не лжет и не рисуется. Любовь, теплая и неизменная, озаряла лицо приемной матери Арчеша.