-Ох ты, не подумал я об этом. - Сокрушенно сказал Сурт. - Многовато персон для первой игры. Боюсь, вам наскучит следить за уже известными событиями.
-Нет! Что ты, отец... - не отрывая глаз от волшебного зрелища, откликнулись его сыновья.
-Тогда слушайте правила. Для каждой фигурки - некоторые из них представляют целые расы... вот смотрите, это альвы, пока единые, это цверги... ну и так далее, - так вот, для каждой бросают кости. Выпавшее число определяет количество шагов, которое фигура проходит по полю. Движется она по спирали. Цвет вышивки, на которой фигура останавливается, определяет обстоятельства, в коих она оказывается - черный предуказывает осложнения, беды, необходимость сопротивляться и выживать. Красный - предписывает страсти, волнения, беспокойства, страдания и радости. Солнечный цвет накаляет и без того разгоряченных героев истории до предела, за который переступать небезопасно... и они все его переступают. Кроме того, чем ближе к вожделенной цели, тем вероятнее всяческие невозможности и волшебства... - и Сурт подмигнул сыновьям.
-Если фигура останавливается на черном, то она должна сделать два шага назад, если на красном - то два шага вперед. Есть одно условие - если фигура пожелает, то может, встав на красное, вытянуть своего соратника, попавшего на черное, ценой своих призовых шагов. Если выпадут две шестерки - то можно вытянуть двоих... или самому сделать двенадцать шагов. Великое дело - выбор...
-Отец, постой... - Фенри внимательно рассматривал переминавшиеся в нетерпении фигуры - Ты говоришь, если пожелает? Так они что, сами решают, как играть?
-Можно сказать, что и так. Видишь ли, сын, попадая на этот плат, фигура обретает на время игры характер и способности своего героя, ею движут те же страсти и пытаются управлять те же мысли. Нам остается только бросать кости, а случаю - определять число шагов.
-Отец, а как быть, если у противников разные цели? - спросил Гарм. - Ведь эта битва разделила всех - и богов, и альвов, и смертных. А здесь цель одна...
-Именно, что одна, сынок. Цель у всех была одна - добиться своего. Любой ценой. Одним - удержать, сохранить, не пропустить. Другим - заполучить, преобразовать, изменить.
-Отец, это... ты? - и Фенри указал на фигурку, отличавшуюся ростом и худобой, с двумя мечами за спиной. Черную.
-Угадал. А вот это ваша мама... - и Сурт прикоснулся к сидящей на грифоне девушке, - и ее брат... - фигурка стояла рядом с тремя похожими персонажами, опирающимися на тяжелые щиты и держащими алебарды. Эти фигурки были из светлого золота.
-Нум... смотри, наш отец, Эдред Вседержитель... - Нима завороженно смотрела на игру. - И Ветрогон, мой грифон... Как живые... как прежде. Сурт. - Она заглянула в глаза мужа. - Ты играл в тавлеи, хоть раз?
-Вы оба мне не поверите, - Сурт насмешливо поклонился , - но - да. Играл. Причем не на свершившееся. Однажды мы с Торольфом Лучником сцепились из-за какого-то пустяка, шла война - как обычно, а мы покровительствовали враждующим сторонам. Как только не измудрялись, уже на личности перешли, всякие пакости друг другу подстраивали... Мы так надоели старику Эдреду, что он разрешил нам обратиться к тавлеям, чтобы мы побыстрее исчерпали эту историю.
-И как? Ты его побил, да? - Глаза Гарма горели такой восторженной любовью, что в сердце его матери могла бы закрасться ревность... но только не в сердце Нимы. Она была счастлива любым проявлением любви и приязни, обращенных к Сурту.
-Нет, дружок. - Сурт потрепал светлые волосы сына. - Я проиграл. С судьбой не поспоришь... Я не сказал, на плате есть особые места... никто не знает, где они проявятся в новой игре. Мы называли их мертвые узлы. Если фигура попадает на мертвый узел, она погибает - даже если вокруг нее нет ни единого врага и ничто ей не угрожает. Такие вот правила. Есть еще тонкости, но их я объясню за ходом игры. Пора начинать...
И Сурт перевернул мешочек над ладонью, встряхнул в горсти игральные кости и со словами: « Начинаем, дети мои!» - бросил их наземь.
* * *
Прежде всех слов и вещей были в этом мире Огонь и Лед. Один вскипал в бездонной пропасти, ничем не сдерживаемый и нечего не согревающий, другой стыл тяжкой глыбой, косный и бессмысленный. Но случилось так, что однажды Желанию вздумалось протанцевать меж ними; дорожка, оставленная его замысловатыми прыжками, соединила две пропасти. Так возник мир. Огонь получил форму, лед обрел дыхание. Вместе с миром появились и боги, созданные им и его же создающие.