– Знаешь, звучит не как то, после чего можно влюбиться в грозу, – Фрея усмехнулась. Они почти дошли до конца поля. Молнии так и сверкали вокруг, но дождь не начинался.
– На самом деле я, наверно, мог умереть, в меня вполне могла попасть молния, или сель сойти, – задумчиво проговорил Дей. – Но до этого я никогда не видел чего-то… такого. Оно меня поразило. Я даже испугаться забыл. Потом уже, когда все кончилось, отметил, что да, это было опасно, не делай так больше. Но там, под дождем казалось, что вообще ничего не существует. Было так спокойно.
Спокойствие – последнее чувство, которое Фрея могла бы ощущать, будь она ребенком и оставшись одна в грозу под проливным дождем.
– Обычно люди чувствуют себя так, находясь в доме, а не в эпицентре бури.
Дей тихо рассмеялся.
– Я странный. И это чувство спокойствия, оно тоже странное. Будто если ты не испугаешься, поверишь, что все на самом деле под контролем, не то чтоб выиграешь у стихии, но хотя бы не проиграешь. Окажешь ей немного своего доверия. Может, в благодарность она тебя не убьет.
Нет, Фрея точно не стала бы доверяться грозе. Слишком капризная стихия, как штормящее море, шквальный ветер или…
– Постой, – Фрея выскочила вперед, хватая Дея за плечи. Очередная молния вонзилась в землю, и Фрея понадеялась, что Дей не заметил, как она вздрогнула. – Ты ведь можешь вспомнить это чувство покоя и контроля, вызвать его?
– Ну да, наверно, – Дей смотрел на нее удивленно, непонимающе. Еще одна вспышка озарила его глаза, и следом за ней будто пришло осознание. – Думаю, довериться собственной магии будет даже легче, чем чьей-то чужой грозе.
Фрея улыбнулась, на секунду забыв вообще обо всем. Ее улыбка мгновенно отразилась на лице Дея.
Вместе с новым раскатом грома на них стеной упал дождь.
Райн поправил очки с синеватыми линзами. Они непривычно давили на переносицу и вообще ощущались странно, чужеродно. Все потому, что он надевал их крайне редко, только в тех случаях, когда буквы вдруг начинали растекаться по страницам, раскачиваться как морские волны, распадаться, не желая составляться в слова, переставлялись местами, словно играя в догонялки. В общем, когда ему сложно было сконцентрироваться. А сейчас ему сложно было сконцентрироваться.
Нетерпение и раздражение Сейлан наваливались на него почти так же, как моркетский туман. Похожим образом чувствуешь себя, когда сидишь у костра и дышишь дымом. Он скребет горло, а голова болит и кружится. Вскоре начинаешь задыхаться. Потом теряешь сознание.
Райн с трудом отогнал неприятные удушливые ассоциации. Попробовал прочитать первую строчку на лежащем перед ним листе, но не прочитал и первого слова. Буквы в нем каждый раз менялись местами, образуя новые несуществующие сочетания.
Наконец они сжалились и выдали ему слово «род», которому в документе не место. Через пару секунд Райн догадался, что там должно быть написано «Лорд», точнее, «Лорду Рейнгардскому». Прошение какое-нибудь. Или служебная записка. Ничего общего с его родом.
– Может, ты, наконец, послушаешь меня?
Райн так и не оторвал взгляда от взбунтовавшихся букв, но чувствовал, как Сейлан скрещивает руки на груди, как ее недовольство становится еще душнее.
– Я слушаю.
Захотелось открыть окно, но оно уже было распахнуто. Легкий влажный ветер шевелил бумаги на столе, срывал с них буквы, как желтые листья с деревьев, и уносил куда-то.
– Нет уж. – Сейлан рывком поднялась с кресла, и Райна обожгло ее возмущением. Он поморщился. – Я не собираюсь делить твое внимание с какой-то писаниной. Я, в конце концов, твоя сестра!
– А это, – он кивнул на «какую-то писанину», – мой город.
– Значит, город тебе важнее меня? – Негодование Сейлан зазвенело и загудело со всех сторон, словно вокруг Райна натянули сотню струн и резко дернули их все разом.
– Конкретно сейчас – да.
– Мог бы соврать.
Сейлан не удивилась. Немного расстроилась, но не более.
– Ты бы поняла, что я вру, тебе бы это не понравилось, ты бы разозлилась, потребовала правды. Я сократил время.
– Почему оба моих брата такие?..
Заканчивать Сейлан не стала, она знала, что Райн понял. Красноречиво разговаривать с ним, передавая свои эмоции, она научилась еще в детстве. Когда-то ее даже веселило то, как на Райна легко можно было воздействовать. Заставлять его пугаться, грустить, чувствовать дискомфорт, просто направляя на него волны своих чувств. Может быть, это действительно было весело. Но, когда Райн сделал подобное же в ответ, ему не понравилось. Сейлан тоже.