Естественно, что, заклиная творческую силу и плодородие земли в целях своего хозяйственного благополучия, человек рано или поздно должен был дойти и до мысли о благополучии в личной жизни. Выработав на определенной стадии своего исторического развития какой-то круг бытовых и семейных обрядов, он стал создавать и такие заклинательные песни, силой которых пытался в связи с этими обрядами призвать счастье и благополучие в свой дом. Таким образом, наряду с хоровой песней заклинательной аграрной, охватывавшей интересы крестьянского коллектива, появились заклинания более частного, семейно-бытового характера.
К кому можно было их обращать? После распространения христианства русские люди стали обращаться со своими молитвами и просьбами к христианскому богу. Но вера в то, что силой слова можно воздействовать на любой предмет окружающего мира, жила в человеке гораздо раньше этого, и двоеверие, возникшее в народе после введения христианской религии, соединило в бытовых заклинаниях элементы и христианства, и язычества. И заклинания эти бывали обращены в форме молитвы то к персонажам христианской мифологии, то — по древней традиции — к невидимой силе, к судьбе, якобы управляющей человеческими жизнями. Заклинать судьбу, очевидно, следовало, воздействуя силой слова на те или иные предметы, которые в данном случае являлись как бы олицетворением или символом судьбы.
О каком личном благополучии мог просить в первую очередь неведомую силу-покровительницу наш предок на этой стадии общественной и семейной жизни, на которой его застала история? Очевидно, о счастливом браке, о хорошей семье. На старых русских свадьбах много молились, много пели, и среди этих песен был ряд с тайным заклинательным значением: заклинался головной убор новобрачной, символ ее новой замужней жизни, — он должен был прочно держаться на ее голове, знаменуя собой крепость и нерушимость брака; заклинался ритуальный свадебный хлеб, символ богатства и здоровья в молодой семье; заклиналось плодородие и достаток молодоженов. Все эти заклятия и символы должны были подсказать невидимым силам, что именно требовалось исполнить и воплотить в будущей жизни новобрачных.
Так как люди не знали, чего можно было ждать от судьбы, они гадали, пытаясь узнать у нее свое будущее и одновременно подсказывая ей, чего бы им хотелось. Это делалось под Новый год, от которого человеку всегда было свойственно ожидать чего-то нового и надеяться на какие-то хорошие перемены в жизни.
Гадали под магические «подблюдные» песни. Это название песни получили потому, что обычно при таком гадании девушки клали свои кольца на блюдо, покрытое полотенцем, а затем, не глядя, под пение непрерывно льющихся «подблюдных» песен вынимали первое попавшееся кольцо; и владелица его принимала как предсказание то, о чем говорилось в ту минуту в тексте песни.
Круг представлений в «подблюдных» песнях-гаданиях был широк и разнообразен — гадали и молодежь, и взрослые.
Человек хотел быть вознесен на вершину земных почестей. Подблюдные заклинания на тему удовлетворенного честолюбия перечисляли красивые образы — символические изображения славы и почета: высоко восходящую звезду, светлый жемчуг, пышный богатый хмель, золотую, наполненную вином чашу. Человек хотел быть богатым — и подблюдные песни говорили о загребании лопатами денег и жемчуга, золота и серебра, обещали самоцветы, драгоценную одежду, меха, праздничную пищу; к гадавшему бежали животные, несшие ему хлеб, деньги, драгоценности, приплывали серебряные рыбы; около него катались бочки и ящики, наполненные серебром и золотом, катились снопы сжатого хлеба; человек шествовал, увешанный богатыми мехами соболей, лисиц и куниц.
Человек хотел личного счастья — и подблюдные заклинания рисовали нарядные образы: золотые перстни для обручения с любимой, обнимающихся голубков; жемчуга, собранные вдвоем с милым другом; кольцо по бархату катилось к дорогому камню — яхонту; кузнецы ковали золотые венцы для влюбленных; в небе поднималось диво — сразу две радуги; ценные промысловые животные, нарядные птицы догоняли друг друга, образуя пары. Все это были символы счастливого любовного сближения.
Конечно, в подблюдных песнях-гаданиях предусматривались и различные горести и невзгоды — чужбина, дорога, даже смерть, которую, естественно, никто не призывал, но которая всегда могла неожиданно явиться к человеку. Многочисленные образы подблюдных песен зачастую должны были пониматься не буквально: их следовало разгадывать по традиционному символическому значению отдельных предметов и действий: скатываются две горошинки — к свадьбе, приезд гостей — убыток, шум висящих за печкой веников — долгое девичество и хозяйство в отцовском доме и т. п.