А. А. Голенищев-Кутузов
Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов родился в 1848 году в Царском Селе, умер в 1913 году в Петербурге. Учился он на юридическом факультете Московского университета и после длительного перерыва, вызванного болезнью и заграничным путешествием, — в Петербургском университете, по окончании которого (1871) занялся литературной деятельностью и музыкой. В 1870-е годы Голенищев-Кутузов был близок к В. Стасову и особенно к М. Мусоргскому. Позже он претерпел заметную эволюцию как поэт, изменив демократическим идеалам молодости. Стихи Голенищева-Кутузова печатались в «Деле», «Вестнике Европы», «Новом времени», вошли в сборники, неоднократно издававшиеся при жизни поэта: «Затишье и буря» (СПб, 1878), Стихотворения (СПб., 1884; 1901; 1912), а также в изданные посмертно Сочинения (СПб., 1914, т. 1). На музыку положено около 50 его текстов, некоторые неоднократно: «День отошел» (А. Аренский, М. Ипполитов-Иванов, Н. Черепнин), «Летняя ночь» (А. Аренский, С. Ляпунов, М. Мусоргский), «На водах покой глубокий…» (С. Ляпунов, Э. Направник, Н. Черепнин), «Над озером…» (А. Аренский, М. Балакирев, М. Мусоргский) и др. Кроме названных композиторов романсы писали Ф. Блуменфельд, Ц. Кюи («На пиру»), С. Рахманинов («Давно ль, мой друг…», «Покинем, милая…», «Пред иконой»), Н. Соколов и др. Два цикла романсов на слова Голенищева-Кутузова создал Мусоргский: «Без солнца» (май — август 1874) и «Песни и пляски смерти» (1875–1877), в них отразились настроения, характерные для русской интеллигенции 1870–1880-х годов. В стихотворении «М. П. Мусоргскому» поэт пишет о воздействии на него композитора:
…Я молод был тогда; Ты бодро шел вперед, уж гордый и мятежный; Я робко брел вослед…Впервые романсы Мусоргского на слова Голенищева-Кутузова исполнялись на литературно-музыкальных вечерах у В. Стасова. В цикл «Без солнца», кроме публикуемых текстов, вошли: «Окончен праздный, шумный день…», «Элегия» («В тумане дремлет ночь…»), «Над озером», «Скучай» (отрывок из «Скуки»). В цикл «Песни и пляски смерти», кроме публикуемого текста, вошли: «Колыбельная», «Серенада» и «Трепак».
581. В четырех стенах* Комнатка скромная, тесная, милая; Тень непроглядная, тень безответная; Дума глубокая, песня унылая; В бьющемся сердце надежда заветная; Тихий полет за мгновеньем мгновения; Взор неподвижный на счастье далекое; Много сомнения, много терпения… Вот она, ночь моя, — ночь одинокая! <1874> 582* Меня ты в толпе не узнала — Твой взгляд не сказал ничего; Но чудно и страшно мне стало, Когда уловил я его. То было одно лишь мгновенье — Но, верь мне, я в нем перенес Всей прошлой любви наслажденье, Всю горечь забвенья и слез! <1874> 583. Забытый* Он смерть нашел в краю чужом, В краю чужом, в бою с врагом; Но враг друзьями побежден, — Друзья ликуют, только он На поле битвы позабыт, Один лежит. И между тем как жадный вран Пьет кровь его из свежих ран И точит незакрытый глаз, Грозивший смертью в смерти час, И, насладившись, пьян и сыт, Долой летит, — Далеко там, в краю родном, Мать кормит сына под окном: «А-гу, а-гу, не плачь, сынок, Вернется тятя. Пирожок Тогда на радостях дружку Я испеку…» А тот — забыт, один лежит… <1874> 584. Торжество смерти* День целый бой не умолкает; В дыму затмился солнца свет, Окрестность стонет и пылает, Холмы ревут — победы нет! И пала ночь на поле брани; Дружины в поле разошлись; Всё стихло — и в ночном тумане Стенанья к небу поднялись. Тогда, озарена луною, На боевом своем коне, Коней сверкая белизною, Явилась смерть! И в тишине, Внимая вопли и молитвы, Довольства гордого полна, Как полководец, место битвы Кругом объехала она; На холм поднявшись, оглянулась, Остановилась… улыбнулась… И над равниной боевой Пронесся голос роковой: «Кончена битва — я всех победила! Все предо мной вы склонились, бойцы, Жизнь вас поссорила — я помирила. Дружно вставайте на смотр, мертвецы! Маршем торжественным мимо пройдите; Войско свое я хочу сосчитать. В землю потом свои кости сложите, Сладко от жизни в земле отдыхать. Годы незримо пройдут за годами, В людях исчезнет и память о вас — Я не забуду, и вечно над вами Пир буду править в полуночный час! Пляской тяжелою землю сырую Я притопчу, чтобы сень гробовую Кости покинуть вовек не могли, Чтоб никогда вам не встать из земли». <1877>