Какие же особенности составляют характерные признаки «русской песни» как жанра? Она представляла собою художественную имитацию народной песни, причем некоторые формальные особенности фольклора здесь подчинялись законам версификации и композиции, выработанным профессиональными поэтами и музыкантами XVIII — начала XIX века. «Русские песни» писались, как правило, хореем или трехстопными размерами — дактилем, анапестом, амфибрахием. Их поэтике были свойственны многие стилевые признаки народной поэзии — параллелизмы, отрицательные сравнения, повторы, риторические обращения и вопросы к природе (реке, лесу, птицам и т. п.); характерная символика (герой — сокол, героиня — голубка или кукушечка, речка — разлука, мост — свидание и т. п.); постоянные эпитеты (мать сыра земля, сыр бор, чистое поле, буйные ветры, белый свет, красное солнце, шелковая трава, добрые или злые люди, добрый молодец, красна девица, ясные очи и т. п.); парные синонимические словосочетания (буря-непогода, чужая-дальняя сторонушка и т. п.); обилие уменьшительных, ласкательных суффиксов, дактилические окончания стихов; невыдержанность и простота рифмы, а подчас и замена ее ассонансами и консонансами; сквозной, текучий ритм, народно-песенные мелодические интонации «вздоха», свободно, плавно льющийся напев, преобладание минорного лада. В музыкальном отношении, по наблюдениям исследователя, «русские песни» «близки «романсным», «гитарным» обработкам русских народных песен в сборниках Кашина и Рупина». [38]Указанный комплекс народнопоэтических средств можно найти в «русских песнях» любого из названных выше поэтов — одни из них пользовались им более искусно и самостоятельно, другие следовали некоему весьма условному шаблону. Лучшим «русским песням» свойственна задушевность, искренность чувства, но много среди них и идиллических, сентиментальных или мелодраматических произведений, особенно в тех случаях, когда они подвергались обработке в стиле так называемых «цыганских» песен. Далеко не все «русские песни», сочиненные поэтами первой половины XIX века, действительно стали песнями, а тем более усваивались народом, многие из них остались литературным опытом фольклорной стилизации. В сущности, лишь сравнительно небольшое количество «русских песен» приобрело подлинную народность и выдержало испытание временем. Но лучшие из них дожили до наших дней.
«Русская песня» — преобладающий, но не единственный вид русского романса, сформировавшегося в начале XIX века. Наряду с романсом-песней, непосредственно ориентировавшейся на народную поэзию и рассчитанной на несложный, доступный любителям музыки аккомпанемент (а иногда допускавшей и исполнение без музыкального сопровождения), с первых десятилетий XVIII века развиваются и другие формы романсной лирики, выражавшие другие тенденции в развитии русского романтизма, а затем и реализма, в которых вместе с тем, как в произведениях музыкально-поэтических, большая роль отводилась и музыкальному сопровождению, подчас существенно дополнявшему текст или вскрывавшему глубинные пласты его философского и психологического содержания.
Формирование русского романтизма, отразившего прежде всего рост национального самосознания, происходило под плодотворным воздействием лучших образцов западноевропейского романтизма как в области поэзии, так и в области музыки. Известна важная роль Жуковского, познакомившего русского читателя с творчеством поэтов других народов. Превосходные переводы Жуковского сами по себе стали одним из самых важных фактов русской национальной культуры. Поэзия Жуковского произвела сильнейшее впечатление на современников, вдохновила русских композиторов, и многие из них успешно справились с задачей переложения его стихов на музыку. Характерный эпизод в истории русской музыкально-поэтической культуры начала XIX века — тесное сотрудничество Жуковского с талантливым композитором-любителем А. А. Плещеевым, другом поэта, состоявшим в «Арзамасе» под шуточным прозвищем Черного ворона. Плещеев первым из русских композиторов обратился к текстам Жуковского, переложил на музыку многие произведения поэта, создал первые образцы нового вида русского романса — романс-балладу. В домашнем быту близких поэту людей и в литературных салонах романсы на слова Жуковского звучали с середины 1810-х годов, но особенную популярность они приобрели во второй половине 1820-х годов, когда к текстам поэта обратились молодой Глинка, Верстовский и Алябьев, а вслед за ними Варламов и Даргомыжский. При этом ранние романсы Плещеева оказались забытыми и вытесненными более удачными переложениями названных композиторов. Весьма типичными образцами романса-баллады на слова Жуковского стали «Светлана» Варламова и «Ночной смотр» Глинки. Но наиболее прославленным автором русских романтических романсов-баллад оказался Верстовский. На его долю выпала шумная слава, а некоторые его романсы стали очень популярными — достаточно вспомнить «Черную шаль» на слова Пушкина, прочно вошедшую в народный быт. Образец маленькой песни-баллады создал Алябьев в романсе на текст стихотворения Пушкина «Два ворона». Известность приобрел «Воздушный корабль» Лермонтова с музыкой Верстовского, а также Глинки. Выделяются русские баллады Варламова — «Песня разбойников» на слова Вельтмана и «Тоска» на слова Тимофеева. Замечательным образцом русской баллады является «фантазия» Тимофеева — Даргомыжского «Свадьба».
Для жанра романса-баллады характерны драматическая напряженность стремительно развивающегося действия, сочетание повествовательности с монологической или диалогической формой, подчас наличие мрачно-фантастических, зловеще-символических элементов в сюжете или кровавая развязка, а также экспрессивные музыкально-изобразительные средства (декламационно-речитативная вокальная партия и весьма выразительный «бурный» аккомпанемент, как бы воссоздающий обстановку, «фон» драматического действия — картины бури, сражения, скачки, завывания ветра, колокольный звон и т. п.). [39]