«Меня часто спрашивают, не сидел ли я, не плавал ли, не шоферил ли… Так происходит потому, что многие мои песни написаны от первого лица, от лица тех, о ком я пишу», — говорил Высоцкий на одном из своих концертов. Эти песни (их можно было бы условно назвать «монологами») образуют большой раздел в творчестве Высоцкого. Собранные вместе, они рисуют нам картину жизни современной России. Иногда смешные, а иногда грустные — эти истории вводят нас во внутренний мир советского человека.
Частью этой жизни является спорт — одно из немногих развлечений, доступных рядовому человеку в СССР. Об этом и о том, что представляет из себя советский, так называемый «любительский» спорт, и рассказывает Высоцкий в своих шуточных песнях из спортивной жизни.
Некоторая часть творческого наследия Высоцкого не укладывается в рамки основных его тем. Это цикл о семейной жизни в разные эпохи, песни о йогах, о переселении душ и др.
Часто Высоцкий писал песни специально к кинофильмам. Смысл некоторых из них трудно понять, не зная содержания фильма, для которого они написаны.
Особый цикл представляют песни к музыкальной сказке «Алиса в стране чудес». Они свидетельствуют о многогранности таланта В. Высоцкого.
Последний цикл сборника — поздняя лирика. Это вершина творчества Высоцкого. В последние годы он обратился в своей поэзии к сложным философским темам, социальным аллегориям, к проблемам поэта в современном мире. В самых поздних произведениях звучит безысходность и боль, появляются темы смерти.
Всё это было результатом постоянного давления на поэта, ощущения постоянной неизбежной расплаты за сказанную правду. Получив в последние годы возможность увидеть свободный мир, Высоцкий ещё острее почувствовал всё, что происходило в его стране. Он понимал, что убивает себя, но он не мог молчать или писать не то, что думал или чувствовал.
Это рок многих поэтов, а он был истинный поэт.
Аркадий Львов
Володя Высоцкий, когда ему было 8
Из архива Михаила Шемякина («НА»)
БАЛЛАДА О ЛЮБВИ
Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока
Над грешною землёй материков.
И чудаки, ещё такие есть,
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья.
Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде, чем узнать, что «я люблю» —
То же, что «дышу» или «живу».
И много будет странствий и скитаний,
Страна любви — великая страна —
И с рыцарей своих для испытаний
Всё строже станет спрашивать она.
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна.
Но вспять безумцев не поворотить —
Они уже согласны заплатить
Любой ценой, и жизнью бы рискнули.
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.
Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мёртвых воскрешал,
Потому что, если не любил.
Значит — и не жил, и не дышал.
Но многих, захлебнувшихся любовью,
Не докричишься — сколько ни зови.
Им счёт ведут молва и пустословье,
Но этот счёт замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви.
Их голосам всегда сливаться в такт
И душам их дано бродить в цветах,
И с вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со стоном на устах
На зыбких переправах и мостах,
На узких перекрёстках мирозданья.
И я поля влюблённым постелю,
Пусть звучит во сне и наяву:
«Я дышу и значит — я люблю,
Я люблю и значит — я живу».