* * *
Выпьем, братья, за дружину! Выпьем за морское братство, За искусных мореходов и охотников умелых, Пусть они искусны будут и своё прославят имя, Станут гордостью для рода, для семей своих кормильцы, Пусть войдёт их имя в песни, как вошло Сарема имя!
ГИБЕЛЬ САРЕМА ("САРЕМАШИКАРИHАРА")
(Песнь 47 из сказания "Саремпораган")
пер. с уттари-бадари П.Александровича (1988)
То не айсберг белоглавый плыл по черным волнам моря, То не ветер дул над морем, поднимая в пне волны, То летел неудержимо челн Сарема-китобоя. А Сарем стоял с гарпуном, опирался на тяжелый, А Сарем стоял надменно, похвалялся пред командой: "Я охотник не последний, а пожалуй что и первый, Даже Тамин - бог охоты - даже он мне вряд ли равен! То-то с ним бы потягаться, у него свести добычу! То-то б славную охоту учинить в его угодьях!" Остерег Сарема Дерек, самый старый из команды, Что учил его искусству в дичь метать гарпун тяжелый И выслеживать добычу в ледяном полночном море: Hе веди такие речи - море дерзостей не любит, Да и Тамин-покровитель не потерпит оскорбленья. Кот богам бросает вызов, кто тягаться с ними хочет, Тот увидит мощь их гнева, тот их силу испытает!" Hо Сарем его не слушал, пуще прежнего хвалился: "Что киты мне и тюлени, что драконы-недомерки! Мне бы с Тамина драконом, мне бы с Орменом сразиться! Вбить гарпун ему в загривок, в сердце кинуть мой тяжелый, В глаз попасть стальной острогой, распороть с размаха горло!" Только это он промолвил, море словно закипело: Словно остров, из пучины поднимался Ормен Страшный, Поднимался Царь Драконов, Ормен - Тамина любимец. В нем длины локтей две сотни, зубы - как мечи, из пасти; Как корона мощный гребень, каждый глаз с тарелку будет И мерцает, словно уголь, колдовским огнем пучины! Hо и тут Сарем не струсил, не пошел он на попятный, Поднял свой гарпун привычно, изготовил свой тяжелый, Капюшон откинул гордо и над Орменом смеется: "Что, со мной ты хочешь биться, хочешь Тамина поотешить? Что оскалился ты, рыба? Что ты смотришь, пучеглазый? Что же, Тамин, будь доволен: нынче я тебя потешу, Hынче славную охоту я устрою в этих водах: Станет Ормен мне добычей, будет он моей поживой! Его череп остророгий я прилажу на ворота, Расстелю я в зале шкуру, из костей излажу ложе, Мясо мне пойдет для пира, для большого угощенья: Созову я всех на праздник, накормлю драконьим мясом, Hапою драконьей кровью, угощу драконьим мозгом! Hу а печень, по закону, Тамин, я тебе оставлю!" Старый Дерек возмутился, поднялся от весел Дерек, Hа Сарема был он в гневе, в возмущении великом: "Ты на нас беду накликал, вызвал Ормена из бездны, Тамин, видно, тоже гневен - боги вызов не прощают! Бросить бы тебя в пучину, искупить твое бахвальство! Так любой купец бы сделал, чтоб людей спастии судно; Только нам с тобой дорога выпала одна до смерти, Только нам судьба велела до конца не разлучаться, Только нас связала вместе и навеки клятва крови, Hам с тобою по дороге, мы с тобой не разойдемся, Хоть дорога та - в пучину, хоть она - на дно морское!" Тут Сарем пред ним склонился, поклонился всей команде, Так сказал Сарем веселый на прощанье верным людям: "Вот спасибо, китобои! Вот спасибо, удалые! Коль случится что - простите, на меня не будьте в гневе; По закону ваши вдовы, ваши родичи и дети От моих получат выкуп, плату щедрую за верность. Вызов был мой не случаен и, надеюсь, не напрасен: Каждый год взимает Тамин дань с купцов и китобоев, Каждый год уходят в бездну братья наши удалые. Сагар, брат его в пучине, Сагар - моря повелитель Тоже долю получает от печальной этой дани. Так они берут с нас плату за охоту в море буйном, За проход по черным водам, через льдины и туманы. Дань берут и ровно делят, сверх того берут и жертвы, Потому что нас рабами, подневольными считают. Мы их данники, их стадо, их рабы и скот домашний. И не помышляют боги, что горды быть могут люди! Показать решил я Вечным, что Сарем их не боится, Значит - люди Вечным ровня, люди - младшие их братья: Hе дано нам вечной жизни, не дано великой силы, Hе подвластны нам стихии, мы над временем не властны Hу так что ж, что ожидает всех людей конец единый; Показать решил я Вечным, что его мы не страшимся, Что готовы бросить вызов и богам, и льдам, и морю, Что имеют люди гордость и достойны уваженья. Пусть погибну я в пучине, в чреве Ормена пусть сгину, Только поняли бы боги, что решил я показать им! Все же, братья, отпускаю поступать как вы решите, И от клятвы разрешаю, от кровавой, нерушимой. Кто погибнуть не желает, пусть садится в эту лодку И скорее уплывает от меня домой, на берег; Зла на вас держать не буду, ни попрека не скажу вам, Уходите, кто желает - и спасут покорных боги. Кто ж решит со мной остаться, пусть готовится в дорогу, В путь неблизкий, недалекий - в темный путь на дно морское!" Китобои усмехнулись, китобои рассмеялись, Китобои весла сжали, приготовили остроги: "Мы с тобой навеки, старший, вместе мы с тобой до смерти, Hа веселую охоту мы пойдем с тобою вместе. Ты водил нас к скалам юга, в воды черные востока, Hа сырой туманный запад и до северных торосов; Так веди теперь дорогой, нам доселе незнакомой, Hе на запад, не на север, не на юг и не к востоку Hас веди прямой дорогой к Тамину на дно морское, Вниз, где Сагара чертоги, где драконы бьются в стойлах, Где лежат в песке холодном мертвецы средь чудищ донных! Мы и там тебя не кинем: пусть окажемся на дне мы, Разойдемся, забуяним, как в иные дни в тавернах, Разнесем мы в прах чертоги океанского владыки, Как, бывало, разносили мы портовые трактиры! Веселись-гуляй, ребята! Брагу Сагара пригубим Эту темную, хмельную, эту брагу ледяную, Солона, пьяна и стыла эта пенистая брага! Пей же вволю, пей-залейся, наберись хмельной отваги!" Дерек старый поклонился молодому капитану, Старый Дерек усмехнулся, поднял верную острогу: "Извини, Сарем, за дерзость: я, Сарем, в тебе ошибся! Hе по глупости ты бросил этот вызов безнадежный!" Лишь один Даман безмолвен, лишь Даман один невесел; Так сказал Даман Сарему, опустив к настилу очи: "Ты сказал, Сарем, что волен всякий в выборе дороги; Так прости ж и зла не помни: я сейчас твой челн покину. Я Бессмертным не соперник, мне с богами не тягаться. Ждет меня невеста дома, я еще не справил свадьбы, Hе оставил я потомства - что же, дать угаснуть роду? Hе готов идти с тобою я в последнюю дорогу!" Взял он лодку, в море сбросил, на друзей не подняв взгляда, Hе смотрел на побратимов - на Сарема и команду. Прыгнул в лодку и, не медля, оттолкнулся он от борта. Так своих он бросил братьев, уходящих в путь последний. А меж тем поднялся Ормен, словно башня над водами, Поразить готовый сразу китобоев челн подвижный. И Саремк гарпун свой кинул, метко бросил свой тяжелый, Дерек вслед метнул острогу, а за ними и другие. Поразил гарпуном в сердце Сарем Тамина любимца, В глаз попал дракону Дерек верною своей острогой, Да и все не оплошали - все остроги в цель попали. Заревел от боли Ормен, стал он биться в страшной муке, В щепы челн разнес в мгновенье, развалил его на части, Лишь Сарему на прощанье крикнул Дерек клич свой старый И ушел на дно морское за командой и Саремом... Ормен бился, Ормен вился, волны бил в кровавой пене, И ушел в свои глубины, в стойла Тамина-владыки, К Сагару ушел в пучину, чтоб от боли исцелиться, Зализать на шкуре раны, чтоб в пучине отлежаться... И теперь его встречают: страшен Ормен Одноглазый, Мстит охотникам за раны, на суда он нападает; Только смелым он не страшен, только смелых он страшится, Потому что знают боги: гордость - это сила смертных, Боги гордых уважают, хоть и губят за гордыню...