В конце концов, я был ничем не лучше Хины с её аморальными идеями, но всё же пытался претендовать на роль всесторонне положительного молодого человека… Я создавал этот образ годами – чтобы слышать похвалы, чтобы доставлять другим радость, чтобы поддерживать Рику. И вот, меньше, чем за неделю, все мои труды пошли прахом. Рассориться с Мегуми, завязать насквозь фальшивые отношения с Макото, носить одежду мертвеца и даже молчаливо потворствовать разграблению алтарей – неужели я мог пасть ещё ниже?!
Задавив растерянный вздох, я отвернулся. Сделал шаг в сторону от стола. Зажмурился, нашёптывая под нос бесполезные слова… Времени на размышления уже не оставалось.
Место сбора – небольшая поляна неподалёку от старой, почти полностью утонувшей в траве дороги – встретило меня звуками приглушённой речи и заметными издалека росчерками карманных фонариков. Кто-то из пришедших сюда в этот вечерний час тихо смеялся, кто-то активно жестикулировал… Как будто бы и не было проклятого дня фестиваля, не было вековых запретов и страхов.
Я перешёл на шаг, надеясь восстановить дыхание, и готов был уже выйти из-за деревьев на поляну, когда на пути вдруг возникло знакомое уже ярко-оранжевое кимоно с красноватыми росчерками осенней листвы…
Но отступать было уже поздно – пусть и очень хотелось.
– Милый костюмчик, – сухо оценила Хина, оглядев меня с ног до головы. – Но явно не с твоего плеча. На днях занялся грабежами? Или обчистил чей-то фамильный склеп?..
«Милый костюмчик», да… Я всё-таки надел это проклятое церемониальное кимоно. Надел, перешагнув через себя – и не собирался выслушивать подобные замечания от какой-то злобной старшеклассницы!
Старшеклассницы?.. Осознание припозднилось – это ведь на самом деле была Хина!..
Не в силах выговорить ни слова от удивления и обиды, я, задыхаясь после долгого бега, упёр в Ханаи недоверчивый взгляд. Она всё-таки пришла на место сбора, эта девчонка, и стояла тут, как ни в чём не бывало, скрестив руки под грудью и придирчиво разглядывая окружающих – нескольких парней и девушек из нашего класса, друзей Хитоми.
Я посмотрел через плечо девушки на поляну, но не обнаружил там ни одного знакомого лица. Это… разочаровывало. Нет, не то чтобы я не мог влиться в чужую компанию – я просто не хотел этого. Не сейчас. Не здесь. И не в этот день. Я до сих пор не мог отделаться от омерзительного ощущения чужого взгляда…
– Ты совсем не слушаешь меня, Шин, – Хина подняла тонкие брови.
Я хмыкнул и, намеренно не желая отвечать, посмотрел вверх. На тёмное небо, почти потерявшееся в трепещущей мрачной листве, разошедшееся рваными лоскутами и ушедшее куда-то далеко-далеко…
– Странно, – я сам не заметил, как высказался вслух. – Тучи куда-то делись… Хотя по всем прогнозам уже должен был начаться ливень.
Хина молча кивнула. И сразу поёжилась, ещё сильнее сжала пальчики на предплечьях изящных рук.
– И всё? – недоверчиво поинтересовался я, ощутив странное ноющее чувство внизу рёбер. – Никакой иронии, никаких шуток с претензией на остроумие?..
– Ага, – девушка резко шагнула в сторону. – Мне очень смешно. Жаль, что ты этого не видишь, – холодное презрение её голоса пронзало насквозь. Нет, в нём не было неприязни – только определённый, оправданный страх.
Ханаи Хина, обычно непоколебимая и твёрдая, как скальный массив, уверенная в том, что никакого демона этой ночи нет и быть не может – в этот момент по-настоящему боялась, точно крохотный ребёнок, один в тёмной комнате. И от этого факта становилось совсем плохо.
– Ну… Метеослужбы могли ошибиться, – я пробовал утешить нас обоих, но получалось прескверно. В голосе моём не хватало уверенности и для одного человека, не говоря уж о двух…
Смерив меня недоумённым взглядом, Хина нервно подёргала тесьму своего мешочка, наверное, до сих пор ломящегося от самых разных сладостей, и медленно отвернулась. С чинным безразличием, за которым скрывался настоящий вызов… Да, она подбадривала меня, несомненно…