– Следую заданным тобой правилам, – кратко выпалил я.
Да, этой фразой легко было парировать возглас противника, обезоружить его, но… В действительности… Всё было иначе. Я действительно не видел здесь Мегуми. Мне не было до неё дела. До её слёз. Криков. Просьб… Я, как разъярённый бык, видел перед собой врага и хотел, жаждал втоптать его в землю…
Неужели это действительно был я?..
А ведь Мегу говорила что-то. И мне, и Ёске. Захлёбываясь слезами и срываясь на скорбную сипоту…
– Ты… – Ёске вдруг закрыл лицо ладонью. – Ты… Животное, Шин… Ты неспособен понять… Грязный полукровка!
Этот выпад ушёл мимо цели: я не видел в своём происхождении ничего зазорного, и даже больше – искренне гордился им. Любил отца и его родину…
– Слушай… – я попытался говорить напористо, с вызовом. – Зачем, зачем ты так мечешься?..
– Зачем?.. – воскликнул Ватанабе, отшатываясь.
– Отчего носишься со своей ревностью и стремлением залезть в чужие дела?! – я быстро перешёл в наступление. – Пойми ты, дурак, девушкам нужны нормальные парни, а не такие как ты… неудачники… Тебе нет здесь места!
– Это ты себя нормальным парнем назвал?.. – тихо изумилась Хина, но на неё у меня просто не оставалось сил. Беспочвенное, жестокое оскорбление Ватанабе выпило меня, иссушило, оставив только пустой и бессильный панцирь без души.
Зачем я вообще сказал это? Зачем обронил фразу, которой даже не было места в нашем разговоре, которая не касалась ни меня, ни его…
– Хотя я могу ошибаться, – ядовитые, злые слова изливались из моего рта шипящим потоком. Ужасаясь им, отказываясь верить – я не мог остановиться. Не мог задавить в себе этот неожиданный мрак. – Думаю, кое-кто тут будет рад тебя принять…
Дрожащим пальцем я указывал в сторону Мегуми… Постыдный, подлый жест вышел как-то сам по себе, почти без моего участия.
Я вообще переставал понимать себя сейчас, тело и разум действовали вразнобой, по ощущению цельности моего естества поползла длинная рваная трещина…
– Будь ты проклят, Шин, – слабо, на выдохе прошелестел Ёске.– Будь ты навечно проклят! Проклят, проклят, проклят!
Я опешил. Слова Ватанабе кололи, пронзали скопом огненных клинков, били сквозь броню безразличия и злобы, лишая возможности мыслить. Выставленная вперёд рука медленно опустилась, указательный палец судорожно вернулся в кулак… В этом мире для меня не осталось ничего, кроме тонкой фигуры напротив, злого полумрака и этих слов…
– Я проклинаю тебя, – Ёске сипло выдохнул и всхлипнул. Было видно – он не хотел продолжать, но остановиться тоже не мог… И потому просто переваривал в себе накопленные чувства, боролся с чуждой ему клокочущей злобой, не зная, как подавить её, как справиться с этим жутким порывом…
Чёрный водоворот, минуту назад питавший меня силами, теперь раскручивался под ногами моего лучшего друга, затягивал его на самое дно отчаяния и пустой ненависти, не давая взамен ничего, совсем ничего – Ёске просто не мог принять эту мощь, не мог распорядиться ею или хотя бы просто сдержать.
– Хватит, – я нашёл в себе силы снова поднять руку, но на этот раз в останавливающем жесте. – Перестань, слышишь?..
– Ты… Ты ужасен, Шин, – Ватанабе зажмурился и покачал головой. – Ты омерзителен. Я ненавижу тебя… Ненавижу…
Я бессильно огляделся, наверное, пытаясь найти точку опоры, малейшую поддержку, но не встречал ни малейших искорок понимания. Люди стояли вокруг меня глухой стеной, затмевая небо, взрезая собой вдруг сжавшийся в ужасе воздух… Они стояли и смотрели. Смотрели с непониманием, с презрением, с возмущением. И были правы, правы в каждой своей мысли!
С губ сорвалось тихое ругательство.
Что же я натворил…
– Я буду молиться, чтобы демоны сегодня забрали именно тебя, – негромко произнёс Ёске, и весь лес вокруг нас как будто бы содрогнулся от чистой силы, вложенной в эту фразу. – Прощай.
Отстранив оглушённую всем произошедшим Мегуми, он тихо развернулся и ушёл. Просто ушёл, даже не обернувшись, не замедлив шаг… Ушёл, уверенный в своей правоте.
А я остался стоять на месте. Опозорившийся. Пустой. И очень одинокий.