Мысленно зачеркнув последние строки собственных соображений, я подкрутил валик печатной машинки в голове и приступил к делу.
Какие истории я вообще знал? От силы три-четыре небольших ужастика, каждый из которых слышал не больше одного раза вскользь. Можно было пересказать сюжет какого-нибудь фильма ужасов – но вряд ли кто-либо на это купится… Местные легенды? Тоже не выход – их втолковывали нам с раннего детства, всем поголовно.
Печатная машинка сознания издала жалобный лязг. Новая строка.
Значит, остаются только вертящиеся на дальних рубежах памяти истории-страшилки. Кто рассказывал их? Рика? Или, может, кто-то из друзей? Не мог же я знать их изначально, эти глупые сказки… Или мог?.. В нашей сумасшедшей деревне такое даже странностью сложно было назвать…
Что-то внутри моей головы снова лязгнуло, обрывая одну мысль и перескакивая к следующей.
Истории. Недлинные, но интересные, с явной отсылкой к чему-то необъяснимому и мистическому. Тогда, наверное, подошёл бы рассказик про нищую семью, обручальное кольцо и болото – её я помнил лучше других, мог назвать целых три этих детали… Однако, и этого было недостаточно…
Машинка со скрипом сплюнула, и листочек моих размышлений, шелестя, соскользнул мне под ноги.
Оставалось… импровизировать?..
Кажется, последнюю мысль я озвучил – во всяком случае, Макото посмотрела на меня очень странно, с очевидным непониманием.
– Что-то не так, Шин?.. – прошептала она, беспокойно глядя на меня снизу вверх.
Я не знал, что ответить. В голове до сих пор царил туманный полумрак, а чистых листов бумаги для облечения размышлений в конкретную форму, похоже, просто не осталось.
– Ты несколько минут стоишь как зомби, – Макото вопросительно подняла брови. – И будто бы не слушал ничего…
– А ты что-то говорила?.. – я вдруг ощутил себя гнуснейшим из злодеев, способным оставить без внимания слова наивного ребёнка.
Уголки губ девушки дёрнулись вверх.
– Предположим, я молчала, – она утвердительно кивнула. – Но этот мальчик рассказывает отличную историю… Надо же, а я подумала, что ты просто заслушался…
Мальчик?..
Я поднял взгляд и обнаружил, что в комнате стало заметно темнее – часть свечей потушили, так что под потолком протянулся провал голодной чёрной пасти – а в центре, обволакиваемый неровным светом, сидел очередной рассказчик. И по сгустившейся тишине можно было понять, что он только что закончил свою историю.
Лиц слушателей видно не было, но едва ли хоть кто-нибудь из них сейчас улыбался или готовился высказать очередную шутку. Это чувствовалось в окутавшем комнату напряжении, чувствовалось даже слишком явно.
– Хорошо, – голос Хитоми, теперь почти неотличимой от десятка других теней, дрогнул. – Очень хорошо. Очень… внушительно.
Поклонившись сомкнувшемуся вслед за словами Хитоми гробовому молчанию, рассказчик встал и отошёл к дальней стене.
Похоже, я в своих бездарных размышлениях пропустил что-то по-настоящему стоящее…
– Круто! – запоздало оценил Тоба, подтвердив мою догадку. Нагловатый тон выдавал его даже в этой полутьме, чётко обрисовывал образ одинокого мальчишки, прячущегося в самом тёмном углу.
– Ты очень кстати подал голос, – вдруг заговорила Хитоми. Её фраза была словно выпад фехтовальщика – коротким росчерком, ударом в уязвимую точку… – Уверена, после столь интересной истории ты просто жаждешь поделиться с нами своей леденящей душу байкой?..
– Возможно, – Изоно явно был готов к дуэли. Он не уступил ни единой секунды – контратаковал дерзко и чётко. – Однако есть одна проблема…
– Неужели?..
– Да. Я ведь не готовился к этим посиделкам. И не запас ни единой сказочки тебе на потеху…
– Какая жалость, – голос Хитоми взрезал темноту свистящим клинком. Не стоит и говорить, что в нём, на самом деле, не было ни капли сожаления. – Выходит, ты идёшь поперёк установленных правил и…
– Нет, – Тоба шумно причмокнул. – Ты не поняла… То, что я не заучивал страшилки – не значит, что мне нечего рассказать.