К сожалению.
Где-то поблизости заверещал будильник и я, встрепенувшись, подскочил на месте. Меня как будто бы окатили из ведра ледяной водой – так ясно и пусто стало вдруг в голове. И тут же, превосходя все остальные мысли, сквозь моё тело выстрелил обострённый годами рефлекс – школа, нужно было немедленно вставать и собираться в школу!..
Рывком поднявшись, я окинул мутным взглядом комнату. Привычная обстановка вдруг показалась какой-то нереальной, как будто бы я находился не дома, а у хорошего друга, где часто бывал в гостях и помнил наизусть каждый предмет окружения. Хотя, конечно же, всё здесь принадлежало мне… Это были мои вещи, моя одежда на спинке стула…
И всё же странный дискомфорт не желал отступать. Становился только сильнее с каждой секундой, просачивался внутрь и оплетал каждую косточку, заставляя повиноваться, двигаться по его загадочной воле.
Ведомый тихо зародившимися в душе сомнениями, я медленно дотронулся ладонью до груди, сжал в пальцах знакомую уже древнюю ткань накидки. Посмотрел вниз, обнаружив на себе по колено измазанные в грязи широкие штаны покойного Амамия Рюдзи.
Тихое ругательство само сорвалось с губ. Нет, я не так уж сильно верил в предрассудки – иначе вовсе не облачился бы в одежды покойника – но сам по себе факт осквернения этого наряда грязью, налипшей травой и явно тревожным сном – внушал лёгкое беспокойство. Кроме того, Великий Дом Амамия вряд ли оценит такого рода кощунство… Скорее всего, под наказание попадёт даже Макото, «бесполезная дочь» захлёбывающегося собственным фальшивым величием Дома.
Подавив тяжёлый вздох, я начал стягивать с себя грязное кимоно. Впрочем, под невесомой тканью дела обстояли не лучше – мои руки и грудь были иссечены ветками и хранили на себе следы минувшей ночи. К запястьям прилипли комки земли, а под ногтями творился кромешный чёрный ад… Наверное, мне стоило бы как следует отмокнуть в ванной перед школой, но времени уже не оставалось…
Переодевшись в школьную форму и уже настроившись на скорейший ужин, я вдруг замер в дверном проёме. Посмотрел себе под ноги. Усмехнулся. И выругался так громко, как только мог.
Мне не нужно было идти в школу – не сейчас! В честь глупой ночи демонов все дела переносились на вторую половину дня, в том числе и школьные занятия!.. Предки постарались как можно дальше отстраниться от неведомых проклятий и ночных ужасов, дойдя до откровенного абсурда. Пожертвовать полудюжиной часов ради иллюзорного спокойствия, забиться с головой под одеяло, спрятаться и выжидать до упора – люди год от года становились только трусливее…
Жаль, что это воспоминание запоздало. Приди оно пятью минутами раньше – мне не пришлось бы пачкать своим телом белоснежную школьную рубаху и новенькие носки.
Новый день начинался под стать прошедшей ночи – так же странно, глупо и дико. Однако, если поразмыслить, я всё ещё был жив, а с потолка не свисали копны смолисто-чёрных волос какого-нибудь ожившего ночного кошмара. Проклятие лунного демона не забрало меня, даже не пришло во сне, чтобы напомнить обо всех неприятностях запретного празднества.
Выходит, всё было не так уж плохо.
Утешив себя этой простой мыслью, я оглянулся и снова оглядел свою комнату. Совсем недавно она казалась мне чужой, хоть и хорошо знакомой, но теперь всё было по-старому. Всё было так, как я того хотел.
Время тянулось крайне медленно, словно бы обволакивая стены тягучей смолой и затягивая меня в омут воспоминаний о минувшем дне. Задавив искорки сиюминутного оптимизма, оно заставляло заново переживать его кошмарные мгновения и, отбивая охоту думать о чём-либо, вырисовывало перед моим внутренним взором лицо Мегуми, искажённое и бледное от шока, едва различимое на фоне страшного леса…
Я хотел отвлечься, хотел занять себя чем-то, но захватившая меня тревога не позволяла сосредоточиться на отстранённом деле и постепенно расправляла крылья всё дальше, всё более дерзко заявляла о своей абсолютной власти надо мной.
Ну зачем?.. Зачем мы вообще пошли на это? С чего решили, что растоптать древний запрет ради шалости действительно будет так уж забавно?..
Взгляд мой снова упал на часы. В которой раз. И я, издав протяжный, несдержанный вздох, с мучительным раздражением проклял минутную стрелку: та будто бы играла со мной, то двигаясь слишком медленно, то будто бы вовсе отпрыгивая немного назад вместо того, чтобы мерно ползти по предначертанному пути.