– Нет, – Ишитаке брезгливо отмахнулся от меня этой короткой фразой, дал понять, что ответ я получил только по большому одолжению.
Значит, Макото и Хитоми избежали допроса…
– А Тоба?.. – осторожно начал я. – Изоно Тоба… Он сегодня был?..
Взгляд Ишитаке скользнул по страницам записной книжки, но тут же вонзился в меня, ударил направленным потоком раздражения и злобы.
– Вопросы здесь… задаю я! – детектив выдавил из себя эту заезженную в кино и сериалах фразу, вложив в неё столько презрения, что хватило бы на нескольких человек. У него был талант, у этого Ишитаке – поразительный талант изливать свою ненависть к людям так, будто на то у него было неоспоримое право…
Продолжая сверлить меня взглядом, Ишитаке засунул в рот сигарету и не глядя прикурил от старенькой зажигалки. В воздухе тут же расплылась удушающая вонь табака, приправленная тягучим серым дымом.
Впору было забыть про образ старого вампира и сравнить детектива с фабрикой. Со старой чадящей фабрикой, выдающей ненависть и желчь в промышленных масштабах…
– Ты странно смотришь на меня, щенок, – пробормотал Ишитаке, пожёвывая сигарету. – Я понял бы страх, панику… Но агрессия… Ты смеешь смотреть на меня, как волк на охотника – исподлобья, угрожающе…
Я быстро отвёл взгляд, на секунду ощутив себя одиноким странником посреди бескрайней ночной пустыни.
И тут со стороны лестницы донёсся ритмичный звук. Шаги… Постукивание каблучков по старым бетонным ступеням.
Ишитаке утомлённо потёр переносицу.
– Неужели я непонятно выразился? – произнёс детектив достаточно громко, чтобы его было слышно незваному гостю. – Дети идут по одному. Не больше. Так что проваливай к чёрту и жди своей очереди!..
Шаги резко оборвались.
Осторожно, будто бы боясь спугнуть неведомого посетителя, я оглянулся. И забыл, как дышать.
В противоположном конце зала, на последней ступени лестницы, стояла Макото. Одетая в роскошную белую блузку и строгую юбку до колена, она напоминала молодую преподавательницу младших классов – неопытную, но всё-таки старающуюся показать себя с лучшей стороны.
Сцепив руки под грудью, Мако нахмурилась и сделала уверенный шаг вперёд. Её личико, как никогда серьёзное и сосредоточенное, можно было бы назвать грозным – будь девушка вообще способна на подобные выражения… Или стоп – а что если она была способна?.. Что если Макото могла быть именно такой – решительной, суровой, собранной? И тот её образ, за который я так держался – не более чем иллюзия, часть целого…
– Прошу прощения, – новая Макото качнула головой, убирая с лица непослушную прядь. – Но я вынуждена прервать ваш разговор.
– Ты… Ты что, прости?.. – Ишитаке подался вперёд, нависнув надо мной огромным чернокрылым ястребом. Он явно отказывался верить услышанному и выглядел скорее ошарашенным, чем возмущённым. – Ты вынуждена прервать?.. Прервать меня?!
Воздух вокруг меня стал плотнее и уже готов был заискрить от нарастающего напряжения. Сразу стало нечем дышать, а в груди, предвкушая грядущую бурю, вдруг бешено разогналось сердце.
– Кроме того, у нас в школе не курят, – добавила Макото с уверенностью, сквозь которую явно читался сдержанный страх.
Ишитаке тупо посмотрел на стиснутую в пальцах сигарету, будто бы увидев её впервые в жизни. Затянулся, нагло и как-то напоказ, после чего громко выдохнул, окатив меня целой волной смрадного дыма.
– Здесь я решаю, – хрипло заговорил Ишитаке, поднимаясь со своего стула. – Я решаю – что делать можно, а чего нельзя. Кто приходит, а кто должен уйти…
– Нет, – смело возразила Макото. – Это не так. Здесь мы принимаем решения и несём за них ответственность…
И тут что-то изменилось в образе детектива. Что-то сломалось в самой его сердцевине. Как будто бы лопнула ключевая струна этой большой марионеточной куклы…
– Вы?.. – Ишитаке, чуть отшатнувшись назад, снова достал очки и взглянул на гостью сквозь толстые стёкла, даже не раскрывая дужек.