– Да ничего, – я показал другу поднятый большой палец. – Меня всего-то обмазали глазными каплями, настойкой от сердца и снотворным…
– Кто вообще держит такие вещи в аптечке? – неловко проворчала Мако. – Там у вас даже пластыря не было…
Это была аптечка Рики… В ней лежало много лекарств, но, действительно, ничего против внешних повреждений. Ей это было ни к чему…
– Но подожди, – я, нахмурившись, взглянул Макото прямо в глаза. – То есть ты раздела меня…
– Ого, – Ёске присвистнул. – И до какой степени? Говори, не темни!
– Куртку, джинсы, футболку, – щёки Мако залились краской. – Всё. Дальше тебя переодевал Сето-сан, уже на следующий день.
– Но ты всё равно застирала вещи и ухаживала за ним, да? – Ватанабе хлопнул себя ладонью по лбу. – Это же… Как молодая семья просто! Шин, как же я тебе завидую!
– Перестань, – Макото не знала, куда себя деть от смущения.
– Действительно, Ёске, хватит, – я отвернулся будто б в раздражении. На самом деле – пряча пылающие красным щёки. – Она всего лишь ухаживала за пострадавшим человеком… И сделала бы это для каждого…
– Завтра же порежусь о гвоздь, – мечтательно поделился планами Ватанабе. – Или нет… Нет! Сломаю ногу… Чтобы со мной можно было сидеть круглосуточно!
– Ты глупости говоришь, – Макото, посерьёзнев, отмахнулась от нелепой шутки Ёске. – Не вздумай ничего с собой делать…
– Нет, я не… – Ёске забегал растерянным взглядом, выбирая слова, но Мако не дала ему договорить.
– Ну вот, отсюда я пойду домой, – она указала вперёд, на большие арочные ворота ярко красного цвета, стоящие в стороне от дороги.
Я проводил взглядом широкую каменную тропу, идущую под аркой и теряющуюся в небольшом отдалённом лесу, пригляделся… И увидел их – увидел крыши жилого комплекса Дома Амамия, занявшего почти всю территорию большущей сопки, одну из трёх Драконьих Сопок, важных достопримечательностей нашей области. Где-то поодаль, за Домом Амамия, стояли резиденции других домов, а в низине между холмами, вдали от простых смертных, проводились собрания древнейших правителей всех окрестных земель.
Это был отдельный мир, полный собственных правил и законов, анклав высокорожденных – и Макото, наша милая сельская принцесса, была важной его частью…
Легко попрощавшись – даже помахав на прощание ладошкой – Макото подошла к небольшому дорожному алтарю, стоящему на пути к арочным воротам. Помолилась, громко хлопнув в ладоши – и застучала каблучками по ровной, идеально выложенной тропе. А я смотрел ей вслед. Даже когда Мако уже скрылась за кронами плотно высаженных друг к другу деревьев – я представлял её, поднимающуюся по лестнице из тысячи ступеней…
– Чего задумался? – Ёске похлопал меня по спине, возвращая в нежеланное «здесь и сейчас», махнул рукой в сторону деревни. – Поехали, а то и так долго провозились… А мне ещё над домашними заданиями сидеть и помогать сестре по дому…
– Ладно, – я кивнул, но уезжать почему-то не хотелось…
– Хочешь туда? – Ватанабе кивнул в сторону сопки Дома Амамия.
– Да, наверное, – я передёрнул плечами. Почему-то от этой мысли по телу пробежался непривычный морозец. – С детства мечтал жить в подобном доме… Во дворце…
– Могу тебя понять… Но нам такое даже не светит. Так что крути педали и возвращайся в свою холостяцкую берлогу к газировке и хлопьям!
Он рассмеялся, и я поддержал его смех, садясь в седло и трогаясь с места. Действительно, странно было даже думать о том, чтобы попасть в имение Великого Дома – наверное, прежними поколениями это даже приравнивалось богохульству…
Хотя, занимало меня, конечно, другое. Макото. Она ни словом не обмолвилась о крови на моём лице и одежде. Подумала, что это моя собственная кровь?.. Или всё поняла, но не стала придавать этому значения?.. Если бы не Ёске... Я поговорил бы с ней начистоту…
Мы катили по ровной мощёной дороге – отец говорил, что в его стране такие были редкостью, особенно в сельской местности – а мимо медленно протекали картины душевной деревенской жизни. Водяная мельница, машущая огромным колесом по воле течения реки, затопленные рисовые поля, далёкие коробочки домиков… Эта жизнь казалась игрушечной и простой в сравнении с безумным водоворотом городских страстей – но этим она мне и нравилась. Наша деревня оставляла впечатление снежного шара – в таких сувенирах часто размещают макеты разнообразных мест и поселений – и точно так же завораживала, околдовывала своей непостижимой магией.