И стоило ли заводить будильник на половину седьмого утра?..
Я с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и коротким движением потёр слипающиеся веки. Надавил костяшкой указательного пальца на переносицу, как если бы это могло отогнать сонливость и поставить меня на ноги.
Обычно я легко вставал по утрам, но преддверие фестиваля легко ломало все привычки и внутренние установки – воздух тяжелел и плотнел, прижимал к земле со спокойным, но настойчивым презрением. Атмосфера невероятного празднества нечисти нервировала, и чем старше я становился – тем явственнее чувствовал это незримое давление.
Нет, я не придавал большого значения глупым сказкам о демоне и воплощённом безумии, что подкарауливало в эту ночь запоздавших гуляк – но противиться эпидемии всеобщего ужаса становилось всё сложнее. «А вдруг это на самом деле опасно?», «А что, если предки говорили правду?», «Неужели люди стали бы передавать из уст в уста эту историю, будь она обычной легендой-страшилкой?..» – эти вопросы заставляли задуматься. Влиться в русло созданной множеством поколений реки суеверия… И с каждым годом я всё глубже входил в её воды.
Интересно, а как относились к этому фестивалю члены Великих Домов?..
Подумав об этом, я сразу же вспомнил про Макото, её вчерашний визит и некрасивую ссору с Мегуми. Сердце затрепетало при одной мысли о минувшем, а к щекам прихлынула кровь. Подумать только, я до сих пор не мог смириться с фактом разрыва привычных отношений… И появления отношений новых.
Макото…
Я вскочил с футона и, чуть не пнув попавшийся под ногу будильник, выбежал из комнаты. Прогрохотал по лестнице горным громом, совсем забыв об осторожности… Мне нужно было увидеть её. Просто увидеть – чтобы поверить. Доказать самому себе, что…
Что?..
Мысль оборвалась. В зале было пусто. Только знакомый пакет с церемониальным кимоно Дома Амамия торчал в самом центре стола, привлекая внимание своей неказистой внешностью – и обескураживая бесценным содержимым.
Мако ушла. Встала раньше меня и отправилась куда-то, даже не перекусив. Оставила только намёк: «я жду тебя этим вечером».
Я ввинтил взгляд в пакет – сейчас он вспенивал во мне целые моря омерзения – и пришёл к неутешительному выводу: избежать бездумной ночной авантюры не получится. Просто не выйдет. Пусть даже инстинкт самосохранения вопил сотней глоток – я обязан был идти. Просто чтобы доказать, что я сильнее навязанного взрослыми страха.
Это было так по-детски…
Но Макото ждала меня. И я не собирался её подводить.
Некоторое время я бродил по дому как во сне – не зная, чем себя занять и куда приткнуться. Дышалось тяжело, думалось – ещё тяжелее. Плотный недружелюбный воздух словно бы не желал залезать в лёгкие, застревая в горле… Он стягивал мою шею невидимой удавкой – насколько вообще возможно стягивать что-либо изнутри.
Я открыл настежь все окна первого этажа, распахнул дверь и, усевшись на пороге, посмотрел вдаль, на строгую громаду серого неба. Небесный океан готовился к шторму: волны облаков торопливо бежали вдаль, подстёгиваемые хлёсткими ударами ветра, а у самого горизонта скопился недобрый пласт иссиня-чёрных туч. Наверное, к ночи нашу долину начнёт всерьёз лихорадить… Но ливня – пусть даже очень сильного – будет недостаточно, чтобы умерить ребяческий пыл Макото. А Мако, в свою очередь, вряд ли позволит кому-либо из юных бунтарей остаться в стороне от выдуманного ею мероприятия. «Ночь ужасов ужасного фестиваля» – кажется, именно так она отзывалась о своей задумке… и демонстрировала катастрофическое отсутствие вкуса.
День только начался, но деревня не спешила просыпаться – для большинства жителей облюбованный демонами вечер начинался с самого утра и заканчивался лишь полуднем следующего дня… И что бы ни происходило, какие дела не творились бы на улице – ни один местный житель и носа не высунет за дверь. На целые сутки наша долина превращалась в селение-призрак, безрадостное и очень печальное, с мёртвыми домиками и картинно гудящим в тонких улочках ветром. Настоящая декорация для фильма ужасов… и совершенно бесплатная – ведь вряд ли кто-нибудь выйдет выставить счёт…
Я заставил себя рассмеяться собственной глупой остроте. Просто чтобы чуточку разбавить сгустившийся вокруг воздух.
Нужно было позвонить кому-нибудь. Хоть кому-нибудь… Поговорить, развеяться и убедиться, что в действительности я не единственный оставшийся в Японии живой человек.
Мгновенно пропитавшись этой мыслью от кончиков волос до самых пяток, я вскочил с места и быстро зашагал к телефону. Потянулся к трубке. Попробовал поднять её – но не смог. Испугался. На долю секунды задумался: а вдруг я действительно один, вдруг мне никто не ответит и, в конце концов, окажется, что именно я стал жертвой этого неправдоподобно реального фестиваля…