Я был отрезан от телефонной сети. И это не было обычной аварией на линии – меня непременно поставили бы в известность работники ремонтных служб или соседи, чьи дома также выпали из контактной полосы. Тот же Ёске при каждом обрыве связи спешил объехать долину в поисках источника неполадок, и каждый раз заглядывал ко мне с однообразными, но совершенно не надоедающими расспросами.
Сейчас же вокруг меня существовала только угнетающая тишина, в которой больше всего хотелось обнаружить хотя бы слабый отзвук чьего-то присутствия – будь то шорох велосипедных шин по дороге у дома или же заспанное бормотание из комнаты Рики. Я был согласен на что угодно, на любой, даже самый малоприятный вариант, только бы не оставаться больше в том беззвучном вакууме, куда погрузило меня неожиданное безразличие телефонной трубки.
Медленно, стараясь не производить лишнего шума, я вернул трубку на место и огляделся по сторонам, чувствуя, как раскручивается внутри страх и подсознательная тревога загнанного в угол дикого зверя.
Это ведь была Хитоми. Её люди перерезали мой телефонный провод. Как раз на тот случай, если я вздумаю оповестить Амамию Тоно о замыслах дочери… Конечно же, никто не сообщил им конкретную цель этой диверсии – просто слепые исполнители готовы были исполнить любую прихоть высокородной наследницы, не стесняясь в средствах и методах достижения цели. Это был своего рода намёк: «Ты под колпаком, Шин, и никто не сможет ничего с этим поделать»…
Осторожно, стараясь не выдавать собственных опасений, я повёл головой из стороны в сторону. Взглянул в окно первого этажа, наверное, надеясь разглядеть там силуэт замаскированного шпиона – но обнаружил только траву и небо, подпирающие друг друга у самого горизонта. Далёкий лес неаккуратным росчерком занял пространство слева и справа от точки моего взгляда, и кроме этих естественных штрихов в вечернем сумраке уже нельзя было различить ничего конкретного. Наверное, вокруг моего дома могло находиться не меньше сотни вооружённых солдат из личного охранения Дома Амамия, а я не заметил бы даже одного из них – но, честно говоря, подобный клочок гипертрофированной паранойи скорее облегчал моё душевное состояние, нежели усугублял его проблемы.
Сотня здоровых мужиков, прячущаяся в траве. Будто бы во время слежки за крутым террористом в бегах, да. И у каждого за спиной – по ракетнице и огромному ружью с прицелом ночного видения. И инфракрасным прицелом. И глушителем размером с руку взрослого человека. Ведь именно такие силы нужно противопоставлять одинокому старшекласснику, у которого из оружия – только сковорода и затупленный кухонный нож!
Я улыбнулся игре собственной фантазии, но как-то не слишком радостно. Скорее даже уныло. И тут же поёжился, представив на себе всё это бесчисленное множество взглядов. Наверное, это было всё же не так забавно, как показалось на первый взгляд…
Быстро отступив от телефона, я стянул с плеч жёлтое махровое полотенце и зачем-то повесил его на перила лестницы, что тянулась ко второму этажу огромной деревянной змеёй. Последовав за рассеянным взглядом вверх, я принялся подниматься по скрипучим ступеням, но так и замер на месте, углядев короткое движение за кухонным окном. Там, у самой дороги, как будто бы промелькнул рукав простой серой куртки, фасон и цвет которой могли принадлежать любой службе и любой же государственной структуре, от почтовых служащих и до сантехнических отрядов на выезде… Или даже ремонтникам телефонных линий.
Уцепившись за эту идею, я быстро спрыгнул с лестницы и подскочил к окну, надеясь увидеть снаружи грузовичок телефонной компании и нескольких сотрудников, которые просто не сочли нужным ставить меня в известность о проблеме на линии или приходили намного раньше, когда я ещё стоял под струями горячего душа. Подобный исход поставил бы точку в линии моего самоистязания страхами и позволил вздохнуть с облегчением, но… Вместо этого мне стало ещё страшнее и хуже. Ни на дороге, ни по сторонам от неё не было никого и ничего, похожего на часть ремонтной службы. Ни рабочих машин, ни людей в одноцветных спецовках – только красноватый вечерний свет, струящийся по бесконечным полям, и длинные иглы теней от травы и деревьев, тянущиеся, точно оголодавшие по уютному холоду черви, к наступающей с востока тьме.
Неужели мне просто показалось?.. И этот человек в серой куртке – он ведь просто померещился, да?.. Или нет… Я уже не мог сказать наверняка, но всё равно очень, очень боялся показаться подозрительным. Боялся раскрывать возможным наблюдателям свой страх… но… наверное, прятаться было уже поздно. Метнувшись к оконному стеклу, я выдал себя сразу и целиком. Глупым выражением облегчения на лице. Растерянными взглядами по сторонам. И, под конец – боязливыми попытками сохранить самообладание. Наверное, если кто-то и следил за мной в действительности, ему было очень и очень весело наблюдать за метаниями жалкого мальчишки, запертого в четырёх стенах уже не кажущегося таким безопасным жилища.