Основная часть жуткого грозового фронта уже прошла мимо, не нанеся никакого ущерба моральному и физическому состоянию класса, однако на полный спад напряжения не стоило даже надеяться: для двух своевольных участниц студенческого совета было достаточно самой маленькой искры, крохотной провокации, чтобы ввергнуть всех присутствующих в жерло маломасштабной гражданской войны.
– Кстати, – Ватанабе легонько ткнул меня кулаком в плечо, призывая обернуться, и уже тогда, не скрывая воодушевлённой улыбки, спросил: – Ты же помнишь, что сегодня в резиденции Хитонояма будут кино крутить? Для детей мы, конечно, уже великоваты, но на сеанс для старшеклассников пока попадаем, – Ёске добродушно хмыкнул.
– Это уж точно, – я невольно улыбнулся.
Не каждый день в нашей глуши кто-то покупает домашний кинотеатр – а уж тем более дозволяет пользоваться им всем, кто только захочет!.. Если эти «все», конечно, вписываются в определённые хозяевами возрастные категории.
– Сегодня всю первую половину дня крутили мультфильмы… А потом будут боевики и что-то фантастическое. Мы как раз успеваем к середине какого-то нового сериала про единоборства. По-моему, неплохо…
– Мальчики, – вежливый оклик Иошизуке-сенсей застал нас с Ёске врасплох. Быстро обернувшись к преподавателю, я попробовал невинно улыбнуться, но время оправданий уже прошло – слишком быстро, на мой искушённый многочисленными проступками вкус. Переводя наигранно сердитый взгляд с меня на Ватанабе и обратно, Иошизуке-сенсей несколько раз притопнула ножкой и продолжила свою речь о правилах поведения в день фестиваля и последующую ночь. Как будто бы никто из присутствующих не выслушивал их каждый год с самого детства.
– Ну что? – едва слышно пробормотал Ёске, похоже, пытаясь играть в чревовещателя прямо на глазах у бдительной учительницы. – Пойдём сразу после занятий?
Едва заметно отставив в сторону крепко сжатый кулак, я медленно поднял вверх большой палец и трижды кивнул в знак согласия. В конце концов, в потрясающем качестве и с отличным звуком даже фильм про единоборства определённо заслуживал внимания! Хотя, конечно, сам я предпочёл бы посмотреть на большом экране какой-нибудь триллер или даже настоящий фильм ужасов – я научился по-настоящему ценить эти жанры после того, как ощутил их воздействие на тонкую душевную организацию Мегуми: поддаваясь волнению и страху, девушка всегда начинала прижиматься ко мне так крепко и яростно, как не могла себе позволить в другое время.
Мегуми…
Я поднёс ладонь к груди, ощутив странную щемящую боль меж рёбер. Единственное воспоминание о прекрасной однокласснице отдалось во всём моём теле ноющей слабостью, сходной с тревожным предвкушением или горечью глубокой утраты – но в этих ощущениях не было никакого смысла: Мегу спокойно сидела на своём месте, подперев подбородок ладошкой, и не давала даже малейших поводов для беспокойства. Наши отношения развивались без каких-либо серьёзных проблем и каждый день, что нам удавалось провести вместе, был лучше предыдущего…
Так откуда де взялся этот жгучий дискомфорт в самом центре груди?.. И почему я не мог отделаться от него, даже десяток раз мысленно прокрутив для себя все очевидные факты, призванные успокоить и душу, и тело?..
Пальцы сами собой сжались в кулак, оттянув ворот свободной рубашки, и тут я ощутил на себе чей-то пронзительный взгляд. Почувствовал его так же явно, как бьющий в лицо ветер этим утром или холодные прикосновения дождя за несколько дней до этого… Взгляд. Внимательный, серьёзный и очень тяжёлый… Не потребовалось даже рыскать взглядом по аудитории, чтобы найти его источник.
На меня, сплетя пальцы под острым подбородком, искоса смотрела Амамия Хитоми. Её изящно очерченные глаза всё ещё блестели льдистым презрением, но в глубине души я понимал, что направлено оно было на одну только Хину, а мне досталась лишь блеклая тень истинных чувств Хитоми.
Ответив девушке взглядом, я выждал несколько секунд, надеясь получить хоть какой-нибудь намёк на причину столь продолжительного интереса, но старшая дочь Дома Амамия просто отвернулась, стоило только ситуации приобрести некоторые оттенки двусмысленности.
Что это было?.. И зачем?..
Я ещё несколько секунд провёл без движения, не отводя взгляда от левого уха сидящей чуть впереди и справа Хитоми, но та даже не шелохнулась – и уж тем более никак не выдала свою осведомлённость о моём упрямом взоре.