– Быть может, – Ханаи Хина недобро осклабилась. – Нашей достопочтенной представительнице величайшего из великих Дома снизойти с драконьих небес и принести извинения за свои грубые слова?.. Мне кажется, это пойдёт на пользу её раздутому самомнению…
– Нет! – мгновенно отозвалась Иошизуке-сан, выбросив перед собой раскрытую ладошку. – Нет, нет, это ни к чему! Совершенно излишне!
Женщина с излишней расторопностью подошла к учительскому столу и принялась быстро собирать свои вещи. Её маленькие руки явно дрожали, но учитель крепилась изо всех сил, чтобы не выдать своего бешеного стресса. Ей можно было только посочувствовать – я на своей шкуре испытал, что значит быть деталью в споре двух школьных владычиц, и прекрасно понимал, как сильно это может давить на психику неподготовленного человека. Тем более такого хрупкого и нежного, как Иошизуке-сенсей.
Прошло не больше минуты, когда Иошизуке-сан уже стояла у входной двери класса и тихонько прощалась с ней одной – всё равно никто больше не слышал её слабого голоса и не мог читать по губам, глядя ей в затылок. Ещё миг – и учитель выпорхнула перепуганной пташкой, оставив после себя лишь недобрую тишину, разбавляемую заунывными песнями уличных цикад.
Весь класс сидел в гнетущем оцепенении – все ждали новых витков конфликта Хитоми и Хины, но те как будто бы забыли о существовании друг друга и стояли в лёгкой задумчивости, будто бы вдруг разом озадачившись вопросом возможного ужина или пытаясь вспомнить фамилию какого-то актёра, увиденного во вчерашнем телешоу… Они даже сели почти одновременно, ознаменовав тем самым настоящее окончание уроков и позволив доброй половине своих одноклассников вздохнуть с искренним облегчением.
Я тоже порадовался бы за столь спокойный исход напряжённого события, если бы не видел пробитые до крови ладони Хитоми и её задумчивое оцепенение над полной вещей партой. Сейчас, после случившегося, её старались не замечать – даже хорошие подруги делали вид, что дочь Великого Дома вдруг перестала существовать – но я никак не мог справиться с беспокойной дрожью в коленях и отвести взгляд от этой сломленной девушки, которая не могла теперь даже портфель собрать сама, не испачкав тетради собственной кровью. Она была реальна… и жила здесь и сейчас, в одной плоскости со всеми нами. И одна только принадлежность к правящей семье не делала её капризным чудовищем, достойным полного игнорирования…
Наверное, это тоже сводило с ума. По-своему. Ведь очень странно жить среди людей лишь до тех пор, пока ты добр и обходителен с ними… А стоит хоть раз стать собой, позволить себе истинные чувства – и всё, вокруг больше нет товарищей, только перепуганные слуги, старающиеся не попадать под руку рассерженной госпоже.
У Хитоми не было и не могло быть друзей. Как бы она того ни хотела.
Продолжая следить за девушкой, я на ощупь собрал портфель и уже собирался встать из-за парты, когда вдруг обнаружил перед собой знакомую клетчатую юбочку и низ цветастой футболки с мультяшными зверушками по всей площади. Только считанные единицы учеников позволяли себе столь вольное отношение к школьной форме, и одной из них была она, Кобаяши Мегуми…
– Мегу, – я поднял взгляд, надеясь найти где-то там, вверху, хотя бы маленькую крупицу понимания, но вместо этого натолкнулся на ощетинившуюся длинными иглами стену раздражения и обиды.
– Как это понимать, Шин? – капризно поинтересовалась Мегу, упирая кулачки в бока. – Даже сейчас ты смотришь только на эту… ведьму!.. Она так для тебя дорога?!
– Нет, – я качнул головой, пытаясь прогнать тревожное оцепенение. – Нет, дело не в этом… Просто их с Хиной ссора… заставила меня задуматься…
– А что с нашими ссорами, Шин?.. Почему они у тебя не вызывают таких позывов?.. Прошу, пойми меня правильно – я не собираюсь снова впадать в истерику и ссориться с тобой… Но… Это действительно странно… и больно…
– Прости, – я отвёл взгляд и поджал губы, но так и не смог настроиться на нужный лад. И по-прежнему ловил себя на странных мыслях о судьбе Хитоми и всех тяжестях её высокородной жизни.
– Завтра день фестиваля, Шин. А сегодня – наш с тобой день… День, когда мы можем до самого утра болтать о всяких глупостях, смотреть телевизор и играть в настольные игры… Как было всегда…