– Да. Да, наверное.
– Ну, вот и хорошо, – я медленно выдохнул, освобождая лёгкие от бешеного напряжения. – Просто отлично… Только… Скажи, прошу тебя – ты ведь не собираешься теперь меня убить, так?..
Я попробовал облечь своё опасение в форму шутки, но Хитоми видела меня насквозь. Тоном холодным и ровным, как обработанная гранитная плита, она ответила одновременно с обидой и уверенностью:
– Нет, Шин. Тебе ничего не грозит. Ты много сделал для меня, и… Я защищу тебя. Обязательно.
– Спасибо, – неловко усмехнулся я, зачем-то вжав голову в плечи. – Это… успокаивает.
– Прости, что побеспокоила, Шин, – добавила Хитоми уже чуть теплее. – Надеюсь, ты не будешь против, если я… буду звонить время от времени. Разговаривать с тобой. Недолго. Может… ты всё-таки сможешь…
– Буду рад тебя услышать, – заверил собеседницу я, не желая дослушивать её маниакальное бормотание. – Но это всё, что я могу пока обещать.
– Хорошо.
С этим последним словом Хитоми повесила трубку. Но я готов был поклясться, что в кратчайшем промежутке меж последним звуком её голоса и серией повторяющихся гудков прозвучал вопль, полный непередаваемой, чудовищной тоски, приглушённый, но всё равно пробирающий до костей. И в вопле этом мне послышалось знакомое сочетание звуков.
«МЕ-ГУ-МИ!», – раздалось из трубки за миг до обрыва связи.
Мегуми…
Не желая верить собственным ушам – и больной фантазии – я несколько секунд вглядывался в закрытый чёрным пластиком телефонный динамик, но так и не смог уловить в нём ответ на незаданный вопрос: померещилось ли мне имя Мегу в том необъяснимом шуме, что стал точкой в нашей Хитоми разговоре, или оно действительно прозвучало в стенах резиденции Великого Дома.
Хитоми… Нет, нет, она же не была сумасшедшей, зацикленной на исполнении каких-то своих странных замыслов… Или…
Конечно же, была…
Но даже если так – разве способна она была на какой-то грязный ход, на сумасбродную выходку, из-за которой кто-нибудь мог бы серьёзно пострадать… а может и вовсе… погибнуть…
Ещё как способна…
Но нужно было быть совершенно оторванным от реальности, больным на голову маньяком, чтобы прийти к выводу, будто существование Мегуми само по себе мешает заключению со мной политического брака… Это не имело смысла! Никакого!
Как и многое другое до тех пор, пока речь не заходит о Хитоми.
– Нет! – прикрикнул я на самого себя. – Это просто бред!
Никто никому не угрожал. Мне просто померещился тот жуткий вопль – ведь в противном случае я должен был слышать его намного чётче и ближе! Едва ли Хитоми успела отбежать в сторону, пока трубка её телефона медленно парила к рычагу сброса, уткнуть лицо в подушку и прокричать имя моей второй половинки… Об этом даже думать было глупо!
Если только Хитоми не закусила собственное запястье или кисть руки, чтобы сдержать свою ярость.
Но так не стал бы поступать ни один здравомыслящий человек – зачем калечить себя из-за чего-то подобного?..
Хитоми!..
Меня разрывало на части от тревоги и тщетных попыток самоконтроля. Десятки придуманных тут же объяснений и оправданий разбивались в клочья о доводы рассудка – неумолимые и донельзя пугающие, непреклонным тараном прорывающиеся сквозь врата моего спокойствия. Вскоре, пытаясь доказать себе самому вменяемость Хитоми, я сорвался на нервозный смех, а потом и вовсе почувствовал, как задёргалось веко на левом глазу. Это был тик – я определённо довёл себя до состояния, близкого к панике, и продолжал накручивать себя дальше. С этим нужно было что-то делать, и как можно скорее.
Решительно подняв трубку с телефонного аппарата, я в несколько скупых движений набрал номер Мегуми и приготовился к предстоящим объяснениям. Наверное, достаточно было просто убедиться в безопасности подруги и предупредить её о… чём? О внимательности? Осторожности? Порекомендовать запереть дверь?.. Да сегодня и так был день фестиваля! Все мы были на нервах, все запечатывались дома и готовились к худшему! Тогда что, что я мог ещё сказать?.. Правду?.. Каким образом? Как я мог сформулировать это предостережение, не касаясь темы убийства госпожи Тоно?..