Я несколько раз негромко выругался: насыщенный адреналином мозг работал быстро, но совершенно неэффективно. Наверное, если бы от меня сейчас требовались решительные действия – проблем не возникло бы, но адекватные размышления давались мне с всё большим трудом.
– Ну же! – прикрикнул я на телефон, подгоняя его хоть к какой-нибудь реакции, но тот оставался глухонемым куском металла, спрятанным за слоем пластмассы.
Только тогда я понял, что в трубке не слышно сигналов. Ни гудков, ни обычного низкого шелеста – вообще ничего. Только беззвучная пустота, как днём ранее. Но… не мог же мне померещиться звонок Хитоми?.. Такие вещи… не приходят сами собой, даже при сильном психическом потрясении… Хотя мне с трудом верилось, что где-то по пути от моего дома до телефонной станции сидел специально обученный человек из Дома Амамия, чья работа заключалась только в том, чтобы включать и выключать мне связь, когда это было необходимо его начальству!
Гневно взглянув на свой старенький телефон, я отшвырнул трубку – та отлетела на всю длину провода, накренив аппарат вбок, но тут же отпружинила обратно, стукнувшись о стену у моих ног и закачавшись из стороны в сторону чёрным изогнутым маятником. Не удовлетворившись содеянным, я врезал по гладкому боку телефона ладонью, выбив из него жалобный перезвон, и резко отошёл в сторону.
Быстрый взгляд на часы дал понять, что в пустых раздумьях о безопасности Мегуми я провёл не меньше двадцати минут. То есть двадцать минут я вёл диалог с самим собой, не заботясь о том, что где-то на другом конце долины одна сумасшедшая девчонка с кровью на руках может приводить в исполнение очередной свой гнусный план…
Часы показывали половину четвёртого. Безмолвный разгар дня фестиваля – время, когда деревенские улицы только наполняются гнетущей пустотой обречённости, а верные традициям жители даже не думают показывать носа из своих комнат. Ближе к вечеру атмосфера накалится и большинство семей слетятся к столам или удобным креслам, стараясь пережить главный ужас вместе, но сейчас… Сейчас в долине существовало только бесчисленное множество одиночек, каждый из которых был замкнут на самого себя, как я каких-то несколько минут назад.
Страх сводил нас с ума! Даже тех, кто не верил в проклятье лунного демона! А Хитоми даже не думала исполнять свои обещания!.. Не собиралась отменять запретный день фестиваля только потому, что узнала о нём нечто якобы важное…
Я похлопал себя ладонями по лицу, пытаясь одновременно стимулировать к действию тело и освободить от лишних раздумий мозг. Мне нужно было что-то предпринять. Что угодно. И как угодно – только бы не прикончить себя самого этими уничижающими мыслями! С меня и так достаточно было подобной ерунды!
Зачем-то подпрыгнув несколько раз на месте, будто разминающийся боксёр – или ещё какой спортсмен, не знаю – я с места подскочил к лестнице на второй этаж и, перепрыгивая через несколько ступеней, поднялся в свою комнату. Там переоделся наспех – выбрал самые просторные джинсы и лёгкую осеннюю ветровку поверх футболки – и сразу же вернулся вниз. Стараясь вообще не думать, я обулся в проверенные временем кроссовки и выскочил на улицу.
Уже там, оглядевшись по сторонам, я вспомнил, что оставил велосипед у школы – и удручённо пнул первый же попавшийся на пути камушек. Отсутствие нормального транспорта здорово осложняло весь замысел – и без того страдающий множеством страшных упущений – но отступаться от задуманного было уже поздно: я вышел из дома в запретный день и стал частью вымышленного проклятия долины. Возвращаться домой теперь не было особого смысла, и я, спрятав сжатые кулаки в карманах куртки, зашагал по ровной полосе дороги к далёкому перекрёстку.
День выдался холодный и пасмурный. Почти безветренный, но всё равно как будто бы тихонько втягивающий и выдыхающий воздух множеством едва заметных, подчас недвижимых потоков. Отличный антураж для участия в легенде о древнем демоне и театральной постановке для единственного актёра – меня – берущего на себя роль одинокого и отвергнутого целым миром защитника слабых…
До дома Мегуми оставался ещё долгий путь. Путь, вымощенный десятками минут бессмысленных размышлений на тысячи разных тем, всё дальше уходящих от основной проблемы и призванных просто отвлечь, забить хоть чем-нибудь настороженную тишину в голове. Не меньше часа мучений…
Надо признать, не самая приятная участь.