Резиденция Кобаяши мало чем отличалась от остальных деревенских домов в этот день – и даже само время вокруг неё текло таком же неспешном ритме, как и на главной улице, будто бы застывшей в кадре выцветшего фотоснимка. Разве что тут, насколько можно было судить по беглому взгляду издалека, не было ни одного рукодельного украшения или покупного бумажного фонарика. Алтарей тоже не было видно – и отчего-то эта деталь порадовала меня особенно. Как будто бы могло случиться иначе…
Стараясь сохранять оптимизм – но, всё же лелея определённые опасения – я размеренным шагом приближался к дому Мегуми, будто бы находился под самым обыкновенным солнцем самого обыкновенного дня. Смотрел под ноги, будто бы с любопытством – а на самом деле пытаясь отыскать на узкой просёлочной дороге свежие следы шин – и вдыхал холодный воздух полной грудью. Не знаю, кого должна была обмануть эта показушная лёгкость – наверное, меня самого, ведь если поблизости и находился хоть кто-нибудь из людей Великого Дома, то он наверняка был бы в курсе моего истинного настроения.
Все шторы на окнах дома Мегуми были плотно задёрнуты, а кухонные жалюзи как будто бы даже завешены чем-то изнутри: не оставалось ни единой щели, сквозь которую дневной свет мог бы проникать в резиденцию или – в случае электрического освещения – пробиваться наружу. Это был рукотворный и добровольный карцер для одного человека, предпочитающего чувство дополнительной безопасности предвзятому молодёжному скепсису.
Я подошёл ближе – почти к самому порогу – когда вдруг осознал, что на месте героического плана, полного спасений и побегов, в голове моей зияет огромное белое пятно. Да, за весь долгий путь до резиденции Кобаяши, проведённый в мантрах самоуспокоения, я так и не придумал ничего лучше, чем просто подойти к входной двери и позвонить в дверной звонок.
Ведь… ничего ведь не произошло. Ничего плохого. И я просто наведался проверить возлюбленную в этот…
Чудесный…
День фестиваля.
Не отводя руку от сигнальной кнопки, я надавил на неё вновь. И ещё раз, намереваясь завоевать внимание обитательницы количеством попыток, а не их лаконичностью.
Только теперь у меня начали дрожать ноги. Стало страшно. И палец мой начал постепенно неметь на выпуклом корпусе дверного звонка. Теряя терпение, я давил на него всё сильнее, пока кнопка не встретила на своём пути жёсткую преграду. Но и это меня не остановило: качнувшись всем телом, я налёг на звонок все ладонью, зачарованно вслушиваясь в монотонный перезвон за дверью. И увлёкся им так, что не расслышал даже первого робкого оклика хозяйки по ту сторону прочной деревянной преграды.
– Говорите же, кто там! – потребовала Мегуми чуть громче, настойчивее, как подобало единственному храбрящемуся защитнику, и я моментально одёрнул руку от звонка. И даже спрятал её за спину, как будто бы вообще не был причастен к тем бессистемным трелям, причиной которых стал.
– Это я, – растерявшись между успокаивающим тоном и развязной непосредственностью, я выдал нечто среднее, неловкое и довольно постыдное.
– Кто – я?.. – голос девушки звучал, как сквозь плотное одеяло. Хотя, наверное, так и было на самом деле – иначе она давно разглядела бы меня в дверной глазок. – Подожди секунду… Я… Как будто бы… узнаю…
– Да, это…
– Нет, – даже через дверь я ощутил, какой силы возмущение охватило девушку. – Нет, нет и нет! Этого просто не может быть! Шин, это ведь ты, да?!
Я не успел даже вставить слово, как Мегуми начала вновь, с чистого листа, и на этот раз в её голосе уже не было ни растерянности, ни приятного удивления:
– Ты сумасшедший, Шин! Безумец! Как тебе в голову пришло… выйти на улицу и… прийти сюда! Именно сюда, ко мне! Почему?! Откуда ты…
Речь девушки вдруг стала намного тише. Потом вновь зазвучала в полную силу – но только затем, чтобы через секунду угаснуть вновь. Похоже, Мегу ходила кругами по прихожей, причитая и выбрасывая из себя всё новые порции удивлённо-раздражённых возгласов.
– Прости! – прикрикнул я, желая пробиться сквозь прочный щит монолога девушки. – Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, просто… Так получилось, слышишь?..
Она ведь была жива. Жива и здорова…
– И как ты посмел появиться здесь?! – вопль Мегуми, вдруг прервавший её же бессвязную тираду, чуть не отбросил меня прочь с порога. – Ты! Низкий, никчёмный… Враг всех женщин!