– Неужели наша драгоценная наследница всё-таки избавилась от своей сестрёнки? – с поистине дьявольским сарказмом промурлыкала Хина, показавшись из коридора. – А я всё ждала, когда же ты уберёшь её с дороги…
– Я не убивала свою сестру, если ты об этом, – ответила Хитоми с каменным спокойствием, и я готов был поклясться, что её фраза обязана была включать в себя некое «но».
– Будь вежлива, – попросила Иошизуке-сенсей, пытаясь одновременно и обернуться через плечо, и не смотреть в сторону дочери Великого Дома. – Ты ведь говоришь с госпожой Хитоми…
Да что вообще случилось с Иошизуке-сан?.. Кто мог так надавить на неё?.. И буквально привить взрослому, состоявшемуся человеку совершенно несвойственное ей раболепие?..
– Я прошу прощения за дерзость, – Ханаи Хина учтиво поклонилась… спине классной руководительницы. И с прежним задором продолжила: – Но урок ещё не начался, и я хотела бы поговорить со своей… подругой… и коллегой по студенческому совету о делах нашей школы. Которые, отмечу, меня горячо беспокоят.
– Я нахожусь в классной комнате, а значит, занятие уже началось, – слабо опротестовала слова Хины женщина, но эта её фраза бесследно утонула в издевательской тираде Ханаи-младшей.
– И что это за костюмчик?! Откуда нелепая заплатка на глазу? – Хина не желала останавливаться даже в присутствии старшей по возрасту и положению классной руководительницы. Её буквально разрывало изнутри от ненависти и желчи. – Ты только-только вернулась с вечеринки в честь фестиваля? Гуляла до самого утра? Это ведь может очень плохо сказаться на образе нашего класса в глазах окружающих!
– Ты ошибаешься… – голос Хитоми дрогнул. Но в остальном девушка осталась всё тем же недвижимым изваянием самой же себя.
– Не говори мне, что кто-то умер, – фыркнула Хина, пожав плечами. – Хотя если вспомнить внезапное исчезновение твоей сестры… Конечно, ей там самое место, но всё же…
– Мама… умерла! – дочь Великого Дома Амамия попробовала повысить голос. Безрезультатно: её горло словно бы сдавили чьи-то грубые пальцы.
Хина только присвистнула в ответ. Присвистнула в приятном удивлении, окончательно разрушив образ положительной ученицы старшего класса. Она упивалась этим моментом – своей безнаказанностью, наглостью и эффектом собственных слов. Боль Хитоми – и физическая, и моральная – была для Ханаи редчайшим наркотиком мгновенного привыкания. И в погоне за новой его порцией та готова была на самую чёрную низость.
– Живучая старая ведьма отправилась к праотцам? – переспросила Хина, подходя чуть ближе к столу Хитоми. Её уже не тревожили слабые возгласы Иошизуке-сенсей и перепуганный трепет, с коим взирали на неё одноклассники. Это был их личный конфликт, в котором не было места больше ни для кого. – Довольно странно, если учитывать что технически… ну… Она не была такой уж старой…
С каждым словом Ханаи подходила всё ближе и ближе к Хитоми. И на лице её начало проявляться очень странное, пугающее выражение. Взрывоопасная смесь потехи и скрытой угрозы.
– Быть может, – Хина некрасиво ухмыльнулась. – Ей помогли покинуть пост главы Дома?..
– Перестань! – в голос выкрикнул я, оставшись, впрочем, совершенно незамеченным. Проигнорированным даже.
– Зачем ты так?.. – Хитоми выдохнула носом, похоже, из последних сил удерживая слёзы. – Я же ничего тебе не сделала… Но чем-то заслужила такую жестокость?..
– Вы все должны страдать! – подскочив к столу оппонентки, Хина нависла над ним грозовой тучей, и уже так, глядя на Хитоми сверху вниз, процедила сквозь зубы: – Мне нет дела до того, кто ты есть. И кем себя считаешь. Я не принадлежу к твоим подданным – вы сами вычеркнули мою семью из этого списка. И когда-нибудь я заставлю тебя подавиться этим решением!
Странно было видеть Хину… такой. Странно и страшно. Она как будто бы дала волю всей своей ненависти – всему, что накопила за годы жизни, и её безумное поведение, как ни странно, только подтверждало правоту семейства Амамия: таким бесконтрольным бунтарям нечего было делать в долине…
– Я могу всё исправить, – тихо, почти шёпотом произнесла Хитоми, пряча взгляд у самого пола. – Могу вернуть всё…
– Да ничего ты не можешь, – вдавив кромку парты в живот собеседницы, Ханаи Хина выпрямилась и добавила уже спокойнее: – Ты просто кукла. А куклы не умеют возвращать к жизни умерших. Куклам не под силу вернуть моих родителей!