– Ты же знаешь, Шин, – промолвила девушка, чеканя каждое слово. – Знаешь, что я могла бы заговорить тебя ничего не значащими речами. Обмануть. Повести по нужному мне пути, не вдаваясь в важные подробности. Или даже просто принудить тебя угрозами… Но это – совсем не то, чего я хотела бы добиться. И потому сейчас мы говорим на равных. Я хочу, чтобы ты помог мне осуществить задуманное…
Хитоми была права. В её силах было расположить к себе даже самого стойкого человека – кроме, быть может, одной Ханаи Хины – и использовать его в своих целях для выполнения любой, даже самой грязной работы. Она была лидером. Сильным, гордым лидером, выковавшим себя своими же силами и выстроившим нерушимую крепость из знаний и навыков на зыбком фундаменте обычной девочки из старших классов… И сегодня – сейчас – она действительно позволила мне услышать, увидеть и узнать куда больше, чем за всё время нашего знакомства в прежнем.
– Чего ты хочешь? – прямо спросил я, подсознательно желая проверить грубым тоном и взглядом исподлобья наше равенство. Рискнуть всем – лишь бы уткнуть дочь Великого Дома в её же лицемерие, или хотя бы отомстить столь спорным образом за полученную обиду.
– Сядь, – попросила Хитоми, вновь указав на то самое место, из-за которого я вскочил меньше минуты назад. – Прошу тебя, Шин…
Я провёл несколько секунд в тяжёлом замешательстве. Дальнейший разговор на поднятую девушкой тему определённо грозил стать серьёзной проблемой – как для меня лично, так и для нас обоих. При любом исходе. Но, в то же время, я не мог бросить в беде человека, которого знал столь длительное время… Тем более, что Хитоми действительно нуждалась в поддержке и помощи – это читалось в каждом её жесте, в каждом нервном взгляде, что бросала девушка по сторонам, будто бы разыскивая что-то, доступное только ей одной.
Она готова была сломаться. Сильная, самостоятельная и неизменно оптимистичная Амамия Хитоми находилась в шаге от нервного срыва… Теперь, когда моё участие в её авантюре вдруг встало под сомнение, из-под маски холодной сдержанности вдруг хлынули все сдерживаемые ранее чувства. Они не находили выхода в слезах, причитаниях или всхлипах – Хитоми была слишком сдержанна для этого – но атмосфера в комнате изменилась кардинально. Если раньше казалось, что я пришёл на аудиенцию к высокородной дочери Дома, теперь уже она была послушной игрушкой в моих руках, хотя и не собиралась открыто этого признавать.
Не сводя взгляда с собеседницы, я прошёл к прежнему месту и, слегка отставив стул в сторону, остался стоять рядом с ним. Высокая спинка послужила отличной опорой: сложив на ней руки, я кивком предложил девушке продолжать гротескную пародию на диалог.
– Я схожу с ума, – тут же произнесла Хитоми, зажмурившись. – Ты не представляешь, каково это, Шин – жить по чьей-то указке… Проживать ту судьбу, которую за тебя давно решили другие и не иметь даже шанса на изъявление собственной воли… За мной следят. День и ночь. Проверяют… Смотрят. Ждут. Даже сейчас, я уверена, кто-то наблюдает за нами. Сверлит мою спину взглядом… И стоит мне задёрнуть шторы или надолго скрыться из вида, как… она…обо всём узнает…
Девушка обхватила голову руками, будто бы силясь разобраться в себе, отслоить налёт пустой паранойи от реально существующей картины мироздания – но это было выше её сил… Намного выше. Или же наоборот – две эти категории сходились слишком чётко, чтобы их нужно было разнимать.
Резко выдохнув, Хитоми снова упёрла локти в стол и заговорила уже спокойнее, но по-прежнему на изломе моральных сил:
– Я должна унаследовать статус главы Великого Дома. Официально. Но на самом деле мне отводится роль безмолвной марионетки, пешки в большой фамильной игре. Женщина не может стоять во главе Великого Дома…
– Но как же?..
– Матушка – исключение. Она была супругой владыки Дома, и теперь несёт на себе часть его обязательств. А я – просто разменная монета. Невинная дева, которую просто отдадут… – Хитоми вдруг содрогнулась всем телом, будто бы в беззвучных рыданиях, но быстро пришла в себя и продолжила, почти не сбившись с темпа: – Сейчас другие Дома решают между собой, кто станет моим мужем. Грызутся. Пытаются выслужиться перед матушкой… Ради главного приза – места во главе Верховного Дома Амамия. Таким образом, я превращаюсь в обыкновенную куклу, расходный материал… Лавровый венок победителя, если угодно…