Больно? — спрашивает он.
Я не хочу идти в школу. Там меня наверняка подкарауливает полиция.
Немного, — отвечаю я. — Чуть-чуть. Ребра.
Где? — Мать уже тут как тут.
Я показываю.
Она умоляюще смотрит на отца.
Ну хорошо, хорошо, хорошо, — говорит он. Мы отвезем этот навозный шмат в больницу.
Как все же здорово, что у меня такой замечательный и благородный отец.
Мы едем в Мидфорд. По дороге отец пытается выяснить, что со мной случилось.
Я говорю: Это старшие ребята.
Отец мне не верит, но я знаю, что он уважает мою ложь.
В больнице нам велят ждать в маленькой серой комнате, где уже сидят какие-то дети. Потом меня ведут к доктору, он меня осматривает. Доктор обматывает мне руку черным резиновым бинтом и надувает его. Потом берет стетоскоп, и я понимаю, что я не псих в отличие от Миранды. Доктор светит мне в глаза фонариком. Потом мне делают рентген головы и туловища. Теперь я особенный.
Я спрашиваю: Можно будет оставить фотоснимок на память?
Мне говорят: Конечно, можно.
Нам всем велят вернуться в маленькую серую комнату и ждать, когда проявят рентгеновские снимки.
В коридоре я встречаю Миранду. Она идет мне навстречу, а за нею шаркают Динозавры.
Я спрашиваю себя, опознают ли родители в Динозаврах тех стариков с похорон Мэтью.
Голова у Миранды обмотана белым бинтом. Палец, который я сломал, зажат между двумя дощечками и тоже обмотан бинтами. Напоминает большое эскимо.
Миранда видит меня и останавливается как вкопанная. Все происходит просто замечательно. Динозавры наталкиваются на нее и подслеповато щурятся, пытаясь разглядеть меня.
Что такое? — спрашивают они.
Миранда говорит: Это он.
Мы с родителями спокойно идем себе.
Кто? — говорит миссис Динозавр. — Эндрю?
Потом наконец видит меня. Прямо перед собой. Медсестра протерла мне лицо тампоном. От меня теперь воняет школьной уборной.
Миссис Динозавр смотрит на меня испуганно и сердито.
Тут меня замечает и мистер Динозавр. Он делает несколько шагов в мою сторону.
Что ты с ней сделал? — спрашивает он.
Родители одновременно все понимают. Я хочу пройти вперед, но отец хватает меня за руку.
Это она? — спрашивает он. — Это она тебя избила?
Мать улыбается миссис Динозавр и говорит: Ой, здравствуйте.
Миссис Динозавр не отвечает ей.
Отец трясет меня.
Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — говорит он.
Я через плечо оглядываюсь на Миранду и показываю ей язык
Повернись ко мне, когда я с тобой разговариваю, — говорит отец.
Я смотрю ему в глаза.
Мать говорит Динозаврам: Надеюсь, с ней все будет в порядке.
Это не она, — отвечаю я отцу. — Это старшие ребята.
Внезапно мистер Динозавр бросается ко мне.
Ты убил нашу собаку? — спрашивает он. — Ты убил ее, как утверждает Миранда?
Я слегка удивлен, но встревожиться себе не позволяю.
Нет, конечно, — отвечаю я. — Зачем мне это делать? Она была просто глупой собакой.
Миранда кричит: Он врет!
Мать поворачивается ко мне и спрашивает: Что здесь происходит?
Динозавры уже схватили Миранду и теперь торопливо волокут ее дальше по коридору.
До свидания, — кричит мать через плечо.
И тогда начинаются вопросы. А после вопросов другие вопросы. Сначала спрашивают отец с матерью. Потом доктора. Потом доктора занимаются моим носом и ребрами. А потом снова вопросы. Затем мы едем в школу, где я иду у всех на глазах через спортивную площадку, точно военнопленный под конвоем. И директриса задает мне вопросы. И Альма, та, что социальный работник, тоже задает мне вопросы, те же самые. И когда меня отпускают, родители начинают по новой. Но теперь вопросы немного другие. В основном спрашивает мать.
Раньше она спрашивала: Что ты натворил?
Теперь: Зачем ты это натворил?
Питера и Пола я в школе не вижу. Думаю, они вышли сухими из воды. Странно, что меня не вызвали к полицейскому. Думаю, меня скоро отведут к судье, и тот приговорит к смертной казни через повешенье. Или просто посадит в тюрьму, надолго.
Через некоторое время родители одни идут в кабинет к директрисе. Я остаюсь сидеть за дверью — на одном из Стульев для Обреченных Вдогонку я пытаюсь рассказать родителям о смешном вонизме в кабинете директрисы. Но они меня не слушают. Я советую им не особенно там дышать, а то задохнутся. Они велят мне перестать грубить. Когда они выходят обратно, то смотрят на меня ужасно серьезно.
Тебя временно исключили, — говорит мать.
Я силюсь не улыбнуться. Теперь у меня будет навалом времени на проведение операции «Вымирание».
Глава тринадцатая
ПОЛ
После ужасного случая с мирандиным пальцем и грандиозной драки Эндрю исчез.
В школе он не появлялся, так как его временно исключили. Во всяком случае, так мы слышали.
Кроме того, до нас дошли слухи, что к нему домой наведывается Альма.
Мы знали, что отец Эндрю ненавидит социальных работников, как и всех прочих коммуняк, сующих свои носы не в свое дело. Отец был на стороне Эндрю и изо всех сил старался его защитить.
Мы с Питером втайне подумывали о том, чтобы навестить Эндрю. Но даже если бы мы так и сделали, это ничего бы не изменило.
Чтобы Команда вновь стала единой, нужно было, чтобы один из нас сдался и признал свою полную неправоту.
Я был слишком осторожен, Питер слишком пуглив, а Эндрю слишком горд, поэтому сделать это было некому.
Если бы все зависело от Эндрю, мы бы наверняка начали операцию «Вымирание» с самого начала.
Возможно даже, с его первой идеи: сжечь бабушку и дедушку Мэтью в их доме.
После сломанного пальца мы с Питером решили перестать звать их Динозаврами. Главная причина заключалась в том, что мы больше не желали им смерти.
Точнее, желали, в каком-то смысле. Но мы не хотели, чтобы нас забрали в полицию.
Вот если бы они погибли в автомобильной аварии, то было бы просто здорово.
Правда, тогда Миранду отдадут в приют, и мы никогда ее больше не увидим.
Теперь Миранда официальная подружка Питера, после того как она увидела, как храбро он защищал ее от Эндрю.
Весь следующий день он ходил по школе рядом с ней и повторял, что защитит ее от всего на свете.
Миранда очень боится Эндрю, она встретила его в больничном коридоре, и он чиркнул пальцем по горлу, а затем показал на ее бабушку с дедушкой. А теперь он на свободе.
Все в школе знают, что это мы побили Эндрю. Кроме учителей и директрисы.
Миранда не хочет, чтобы у нас были неприятности, поэтому она рассказала лишь о том, как Эндрю сломал ей палец.
Ей пришлось рассказать про палец, потому что школьная медсестра задавала ей слишком много вопросов, а школьная медсестра — это дракониха, и от нее воняет дезинфекцией.
Мы с Питером не виним Миранду за то, что она разболтала про Эндрю. В остальном она ведет себя сносно — ни словом не проговорилась о самом главном, о нас.
Школьная медсестра все рассказала директрисе.
Они блокировали Миранду в медкабинете, но она сообщила только про Эндрю. Хотя директриса буквально сжигала ее взглядом.
— Пожалуй, позвоню его родителям, — сказала директриса. — Он еще не появился. Что не удивительно.
Медсестра перевязала Миранде палец, но сказала, что нужно сделать рентген, чтобы проверить, есть ли перелом или это просто вывих.
Кто-то позвонил бабушке и дедушке Миранды, и они приехали за ней и повезли ее в мидфордскую больницу, где она и встретила Эндрю и где он чиркнул пальцем по горлу.
С тех пор установилось жутковатое спокойствие.
Каждый день перед школой мы заходим к Миранде, чтобы вместе идти в школу. После уроков мы отводим ее домой и остаемся там как можно дольше.
Мы точно знаем, что Эндрю рыщет вокруг дома, когда мы внутри.
Иногда даже нам кажется, что мы слышим его шаги.
Когда пойдет снег, мы сумеем выследить его: как он перебегал от куста к кусту, как перепрыгивал через клумбу.
Он повсюду оставляет кучи горелых спичек.
Он обстреливает дом из рогатки.
В комнате Мэтью разбито окно, в стекле аккуратная круглая дырочка.