Может, брат мой, тебя я ныне
Позабыла б, да часто очень
Вижу мать, что плачет о сыне.
И сама я проплакала очи
О тебе, что пропал на чужбине.
402. «Пусть у отца и у матери сын не родится…»
Пусть у отца и у матери сын не родится,
Если он чести и мужества не сохранит.
Пусть у отца и матери сын не родится,
Если достоин не будет он тех, кто его породит.
Если родится такой, пусть недолго живет,
Если родится, так пусть до полудня умрет.
Боже, дай счастья тому, кто намерен сражаться,
А не тому, кто чуть что убегает в кусты.
Господи боже, не дай нам с землею расстаться,
Не увидав, как сбываются наши мечты.
Даже дурнушка, что чести своей не теряет,
Лучше, чем юноша, если он честь не блюдет…
Ветер пусть дует, пусть ветром любовь навевает,
Ветер пусть дует, пусть ветром вражду унесет.
403. МАТЬ
«Гей, привет вам, о странники, весь белый свет
Из конца в конец исходившие!»
— «Путь счастливый тебе, и тебе наш привет,
Мать седая, не нас породившая!
Ты скажи нам, не нас породившая мать,
По нужде ли, по доброй ли воле
Вышла в путь и кого-то не можешь сыскать
Ни в горах, ни в ущелье, ни в поле?»
«Ой, по воле я вышла, пришла по нужде
В эту землю чужую, далекую.
Сулеймана-сынка не найду я нигде,
Пожалейте меня, одинокую.
Средь нехоженых тропок и дальних дорог
Не встречался ли вам Сулейман — мой сынок?»
«Ой ты, мать, мы немало объездили стран,
И в одной, на дороге нехоженой,
Возле моря лежит твой сынок Сулейман,
Рядом конь под седлом нестреноженный.
Храбреца, что на гальке лежит недвижим,
Омывает вода поседелая,
Причитает, как плакальщик, ветер над ним,
И рыдает над ним птица белая».
«Что ж мне, странники, делать, я так голодна,
Я бы съела всю гальку соленую.
Так мне хочется пить, что могла б я одна
Выпить моря пучину бездонную.
Пусть возьмет меня сын мой туда, где вода,
Где песочек, под ним расстелившийся.
Пусть возьмет меня в край чужедальний, куда
Ускакал он, со мной не простившийся».
404. «Под горою укроет могила меня…»
Под горою укроет могила меня,
И забудет жена, что любила меня.
Насыпь черную травы покроют весной,
И меня позабудет отец мой родной.
И сестра моя станет, наплакавшись всласть,
Жить, как будто без брата на свет родилась.
Только старший мой брат — настоящий джигит —
Будет помнить о брате, пока не отмстит.
И покуда не ляжет со мной под горой,
Обо мне не забудет и брат мой второй.
405. «Ты, горячая пуля, коварна и зла…»
Ты, горячая пуля, коварна и зла,
Но моею рабою не ты ли была?
Ты безжалостна, смерть, твой ужасен предел,
Но не ты ль мне служила, когда я хотел?
Ты, сырая земля, упокоишь меня,
Но топтал не тебя ль я ногами коня?
Ты укроешь меня, упокоишь, а всё ж
Только тело мое, а не душу возьмешь!
406. «Ни на рассвете рано…»
Ни на рассвете рано,
Ни в сумерки, в час тумана,
Ни в ночной тишине
Слез не лей беспрестанно,
Сестра, чей брат на войне.
Может, зла не случится,
Брат с войны возвратится.
Плакать надо бы мне.
Нету на свете брата,
Не ждать мне его возврата
Ни наяву, ни во сне.
Мать, ты не плачь о сыне,
Если он бьется ныне
С врагами в честном бою.
Счастье да улыбнется,
Сын твой живым вернется
В саклю родную свою.
Мне, сиротине бездетной,
Не о ком плакать, бедной.
Я горькие слезы лью.
Не придет опаленный
Мой сынок нерожденный
В саклю пустую мою.
407. ПТИЦА И ДЕВУШКА