Козни плетут богатеи хитро:
Чтобы надежда у нас увяла,
Золото Франции и серебро
Прячут они в дальний угол подвала.{88}
Этих плутов повесь наперед,
Чтоб посмотреть, как дело пойдет!
Прибытие короля и его семьи в Париж 6 октября 1789 г. С гравюры П.-Г. Берто по рис. Приера
43
Декрет Национального собрания об уничтожении дворянских титулов{89}
(Исторический романс)
Альмон, сиятельного рода,
Наперекор своим родным,
Любил Сюзетту, дочь народа
С примерным нравом и простым.
Но, жертвы светского презренья,
Они, не доверяя дню,
Скрывали, будто преступленье,
Любовь невинную свою.
«Смогу ль когда, моя Сюзетта, —
Шептал не раз Альмон младой, —
Свой пламень не таить от света,
Открыто звать тебя женой?
Происхожденье — не провинность.
Пусть колыбель твоя проста, —
Дороже знатности невинность,
Твой нежный титул — красота».
Три года вопреки препонам
Друг другу милые верны.
Но, чу! — торжественным законом
Права дворян отменены.
«Мой друг, к нам счастие слетело! —
Вскричал Альмон. — Конец тоске!
Теперь к отцу пойду я смело
С декретом радостным в руке».
Отец Альмона был придворный,
Кичливым хвастался гербом:
Аристократ тупой и вздорный,
Он оказал крутой прием:
«Вы мне не сын, Альмон презренный.
Не появляйтесь здесь вперед.
Покиньте тотчас эти стены:
Вы опозорили мой род!»
Альмона мать давно скончалась,
Но у него сестра была:
Она с мегерою сравнялась —
Лицом угрюма, сердцем зла.
Альмон спешит с душой открытой
«О, поддержи меня, сестра!
Моей Сюзетте будь защитой:
Мне мужем стать давно пора».
И прошептал, потупив взгляды:
«Сестра! Ей суждено носить
Залог любви, который надо
Скорее браком освятить».
Сестрица, вид принявши скромный,
Вздыхает с трепетом в груди:
«Ну, что ж! Сюзетту ночью темной
В строжайшей тайне приводи».
Душа спесивая лукавит:
Она трепещет оттого,
Что кровь дворянскую разбавит
Простонародное родство.
Бежит к отцу просить совета.
Напиток злой они таят:
Не будет матерью Сюзетта,
Сей гибельный вкусивши яд.
Сюзетта ночью в дверь стучится
И с нею верный друг Альмон.
Простосердечная страшится,
Но подозрения гонит он.
Сестра приветливо встречает,
За стол сажает их скорей,
Сюзетту нежно угощает,
Желает доброй ночи ей.
Но выпила Сюзетта зелья,
И ночь ей ужасом грозит:
Залог любви, залог веселья
В его зародыше убит.
Увы, ошибку понял поздно
Альмон, проснувшись на заре!
Он в ярости слепой и грозной
К жестокой кинулся сестре:
«Твой лютый нрав, исчадье ада,
Мне все святое в грязь втоптал!
Тебя из жизни вырвать надо…
Но пламя чище, чем кинжал!
Подай дворянских грамот ворох,
Источник горя и обид.
Смотри с отчаяньем во взорах,
Как пламя их испепелит!»
Спешит отец. Но огнь сжигает
Все родословные дотла.
«Я отомстил, — Альмон взывает, —
За ваши низкие дела!
Останьтесь с дочерью, горюя.
Чины и злато чужды мне:
Семейство новое найду я
В Сюзетте и ее родне!»
И прочь пошли, полны укора,
Супруги юные мои.
Они покрыли очень скоро
Убытки горестной любви.
Сестру же после преступленья
Через два года ждал конец, —
И, снискивая уваженье,
Вернулся к детям их отец.
44
Солдат-патриот{90}