Он трусости не знает
И, как солдат простой,
Снаряды презирает,
Когда несется в бой.
Пусть батальоны тоже
Со мной кричат:
«Шаретт — подарок божий!
Король, виват!»{232}
114
Осада Монтегю{233}
Наш город Монтегю воистину прекрасен!
Он так красив, хорош среди холмов,
Что господин Шаретт им завладеть готов.
Шлет барабанщика Шаретт на площадь.
«Мой господин меня отправил к вам
Сказать, чтоб пали вы к его ногам!»
— «Нет, барабанщик, нет, — иди скажи Шаретту,
Что Монтегю над ним хохочет во всю мочь,
Хохочет целый день и напролет всю ночь!»
Шаретт на город шлет тяжелые мортиры,
Чтоб бомбами швырять с ближайшей высоты
На замки, на дома, на стены, на мосты.
А в замке собрались все дамы у окошка:
«Мосье Шаретт, нельзя ль оставить гром и дым?
Мы десять миллионов вам дадим!»
— «Не нужно десяти мне миллионов —
Мы всех здесь перебьем, разграбим все добро,
Все ваше золото возьмем и серебро!»
115
Вандейская карманьола{234}
(Сентябрь 1793 г.)
Ликуйте, патриоты!
Пришли из Майнца роты,
И будет от злодея
Очищена Вандея!
Станцуем карманьолу,
Оставивши гульбу.
Станцуем карманьолу
Под громкую пальбу!
Разбойникам грозою
Пройдем мы над страною.
Чтоб вновь не начинать,
Пощады не давать.
Станцуем карманьолу!
Товарищи, на мщенье
Злодеям без сомненья
Не потерявши миг,
Обрушимся на них!
Убийство Марата 13 июля 1793 г. С гравюры П.-Г. Берто по рис. Свебаха-Дефонтена
Да! будем мы свободны:
Для жатвы плодородной
Предательская кровь
Пусть орошает новь!
Проклятие бегущим
И в стороне живущим!
Не будем отступать,
Нам надобно кончать!
Не ведая пощады,
Пусть посылают взгляды
На север и на юг
В сердца врагов испуг.
Республике клянемся,
Что за нее мы бьемся.
На страх федералистам
И всяким роялистам,
Станцуем карманьолу!
116
Куплеты о республиканском календаре{235}
Сочинение гражданина Дюкруази
Надменный март и ты, январь,
Над февралем смеялись встарь;
Как пленник, был я стиснут вами
Почти что трижды шесть веков, —
Но вот почтенными мужами
Я ныне вырван из оков.
Имел я двадцать восемь дней:
Вы были на три дня длинней.
Апрель, делясь со мной луною,
Злым козням вашим помогал, —
Но под свободой золотою
Свое я счастье отыскал.
В четырехлетний круг времен
Был лишний день мой заключен:
Дарил сей странный беспорядок
Мне двадцать девять дней не раз, —
Но больше нет таких загадок,
И новый век царит у нас.
Поток времен течет ровней:
Стал каждый месяц — тридцать дней.
Календарем седого Рима
Был обездолен я в веках:
Но Роммом{236} честь моя хранима,
И равенство подъемлет стяг.
Теперь уж новый календарь
Не назовет меня, как встарь, —
Февраль! Сей звук — пустая проза,
Как все былые имена.
Нет! Ныне именем Вентоза
Земля и твердь обновлена.
Нас Фабр{237} живит реформой той,
Мы блещем юной красотой.
Примерный ученик Мольера
Соткал из нас златой узор:
В нем блещет радость Вандемьера,
Сверкает гордый Фруктидор.
Как ласков нежный Жерминаль!
Как пышен ясный Флореаль!
Чудесная метаморфоза
Нам ловко прозвища дала:
И Плювиоз и дни Нивоза
Она удачно нарекла.