– Моряки рассказали, что там, в Элладе, такой сыр делают, который месяцами не портится! И головки его только за золотые купить можно. Я им и ответила, что моей царевне надобно отведать, чтобы знать, что за сыр такой; они мне и дали кусочек. Желаете, сударыня?
Княжна подняла глаза на камушек серо-желтого цвета, лежащий на серебряном блюдце, и с недоумением посмотрела на Добродею. «Теперь ясна причина смрада», – чуть было не произнесла она. Что же, придется пробовать – обижать Добродею никак не хотелось. Княжна отломила кусочек, практически крошку, сыра и, не сводя со служанки глаз, положила на язык. Чтобы раскусить сыр, потребовалось значительное усилие. Княжна зажмурилась и прислушалась к своим впечатлениям. К ее удивлению, за резким запахом скрывался удивительно нежный, чистый вкус, покалывающий где-то в середине языка.
– Потеха, а не еда! Как они его делают? Никогда не ела ничего подобного. Удивительно.
Добродея довольно хмыкнула и отвернулась, чтобы достать пироги. Какая удача – порадовать свою хозяйку, пусть и таким пустяком.
Княжна боролась с желанием моментально проглотить оставшийся ломоть сыра. Отец называл ее самой нетерпеливой из вятших дев – настолько она казалась ему неспособной сдерживать свои хотения. Несмотря на всю строгость, он очень любил свою единственную дочь. Северный князь Велимир слыл сюзереном суровым, но справедливым. Не было ни души в Новоградском княжестве, которая бы его не опасалась. Это было объяснимо: кругом враги. С севера – вечные бунты непослушных каторжников, с которыми не справлялась Малахитница. Медной горы хозяйка вечно занята ухажерами настолько, что до всего остального ей дела нет. На западе – жестокие норды, притворяющиеся, будто не знают установленных после кровопролитной Общеземельной войны правил мирного жития народов. Да и свой люд покорным нравом не отличался – приходилось предугадывать малейшие волнения и жестко пресекать их.
Мила не была исключением. Отец вселял в нее трепет одним своим видом. Впрочем, так было не всегда. До восьми лет княжна росла совершенно беззаботной девочкой, не ведающей ничего о жестокости. Батенька часто сажал ее на колени и гладил по мягким белым волосам. Почему-то ей казалось, что Велимир так же ласков со всеми своими подданными, разве что не гладит их по голове. Все переменилось одним вечером. Мила дружила с Чеславом – сыном княжеского рода, приближенного к сюзерену Северных земель. Они часто проводили время вместе, обучались грамоте, играли общими игрушками и были не разлей вода. Однажды мальчуган предложил ей игру: забраться на стену крепости и бросать кусочки еды, чтобы приманить диких птиц. Они весело перекидывали через деревянные бойницы куски хлеба, оставшегося от царской трапезы, и наблюдали за крылатыми, почуявшими запах угощения. В один момент прилетевших голубей и сорок распугала семья голодных лисиц. Впрочем, не все пернатые заметили хищников, и одна из птиц стала добычей рыжей гостьи. Ее сизое оперение разлеталось в зубах прыткой лисы. Мила ахнуть не успела, как Чеслав приволок на стену блюдо с остатками жаркого и принялся выбрасывать жирные куски мяса. Лисиц прогнали волки, жадно рыщущие в поисках наживы. Юная княжна пыталась остановить друга, но мальчишка вошел в раж и не обращал внимания на ее призывы. Ее тоненький голосок был прерван звуком выстрела. Дети выглянули в бойницу, и им открылась леденящая кровь картина: один из серых разбойников жалобно выл, волоча подбитую лапу, пытаясь скрыться от крестьян в ближайшем лесу. Второй выстрел остановил его мучения. Волк замертво пал. Мила вцепилась в рукав друга и стала умолять его уйти, чтобы их не раскрыли, но тот лишь прошептал:
– Начинается самое интересное!
Со стены полетело все, что не доели придворные: жареный гусь, свиные ребра, репа и соленья. Народу внизу все прибавлялось. Они глядели вверх, шумно благодарили богов и собирали дары. Впрочем, остатки трапезы быстро закончились, а крестьяне принялись драться за добычу, точь-в-точь как звери незадолго до них.
То, что случилось дальше, часто виделось княжне во снах. Опричники, высыпавшие кучкой из ворот крепости, избили дерущихся, а детей благородных родов – Милу и Чеслава – обнаружили слуги. Их отвели прямо к Велимиру. Он быстро выяснил, что произошло, отпустил слуг и взялся за розги. Девочка побледнела и бросилась на колени умолять отца не наказывать их. Он коротко проговорил:
– Ты смотрела на произвол и не предотвратила его. Теперь ты будешь смотреть на то, как Чеслав получит десять ударов плетью – за каждый год его жизни. То, что вы совершили, чудовищно, и нам всем придется молить богов о снисхождении к вам.