Тут поднялся старичок древний, хроменький,
По прозванью старичок — Хиппила Вудстокский,
Закричал тот старичок: «Эй, соколики,
Хватит греться на печи, помирать с тоски!
А вставайте, добры молодцы знатные,
А вставайте, шевчуки да бутусовы!
Надевайте вы косухи сыромятные
Да банданами украсьте кудри русые!
Натяните-ка вы струны калёные,
Что живой водою — пивом окроплённые,
Собирайте виртуозов-волшебников
Да в союз возьмите бардов-кочевников,
Да наследников Бояна-Шостаквича —
Гусляров — Башмета да Ростроповича
Под знаменами Бетховена да Хендрикса,
Вот тогда попса в муку перемелется!
И пойдёт на бой с попсой сила ратная,
Сила ратная, вельми адекватная.
Столько лет под тяжким игом нами прожито!
Надоела, блин, попса, ну сколько можно-то!?»
В защиту пьянства
Светила луна цвета старого виски,
Мы пили кагор цвета южных ночей,
И вдруг мне сказала одна журналистка:
— Вы столько поёте о пьянстве, зачем?
Ах, леди, я стар, мне лукавить негоже,
Скажу напрямик: Нету смысла трезветь!
Мы можем не петь, но не пить мы не можем,
А уж если мы пьём, отчего бы не спеть?
И буду уж тем я любезен народу,
Что милость призвал к босоте,
Ко всем, кто свою защищает свободу
В боях на семейном фронте.
Чтоб крепла моя держава,
В законе должна быть строка:
«Мужчина имеет право
С друзьями попить пивка».
Ах, леди, оставьте упрёки, укоры.
Не мы слабовольны, а жизнь нелегка.
Я видел, как пьют доктора и шахтёры.
Рискните шахтёру налить молока!
Вы ж нами воспеты, прекрасная дама:
Вино при свечах, поцелуй в полутьме…
Наверно, жена и Омара Хайяма
Лупила за пьянку по белой чалме!
Бывает, вернёшься почти что тверёзый,
Ну, может, чуть-чуть неликвидный:
«Ну, здравствуй, родная, я принёс тебе розы…»
«Опять нализался!» — Обидно.
Выпей, не бойся, выпей!
Скажет жена: «Подлец!» —
А ты гордо неси, как вымпел,
Литровый терновый венец.
Трубы горящие,
Так чего ж я робею?
Тварь я дрожащая
Или право имею?
Я знал одного, он не пил даже пиво,
Имел трезвый взгляд, не ходил в кабаки.
На жизнь нашу трезво смотреть — ой, тоскливо,
А этот смотрел. Ну, и помер с тоски!
Ведь пьянство не цель, а движение к цели,
Лишь поиск гармонии смысл пития.
Ведь пьяный — блаженный на самом-то деле,
Его любит Бог, не кусает змея.
Мой друг, не был ты ни жлобом, ни сатрапом,
Семью и отечество любишь.
«Сыночек, не пей, а то будешь, как папа…»
«Сынок, не женись — точно будешь!»
Уроки такого типа
С античных времён не впрок,
И новая скажет Ксантиппа:
«Пойду, заварю чаёк…»
Супруга свыше нам дана,
Замена счастию она.
Жизнь идёт,
Мелькают годы за окном, как будто станции метро.
Кайф не тот!
В пивных — салфетки и цветы, их переделали в бистро.
Старина,
А в волосах-то седина.
Старина,
А жизнь-то, чёрт возьми, одна!
Но хороша!
Храни нас, Господь, вывози нас, кривая,
Всё мелочь и тлен, трын-трава и полынь.
Философ Декарт говорил, наливая:
«Я пью, значит, я существую!» Аминь.
Я песню допел, и не надо дискуссий,
Всё стынет, давно уж налито.
Так выпьем же, братцы, и смачно закусим,
Приятного вам гепатита!
Так, выпьем же, братцы, и смачно закусим,
Приятного всем гепатита!
Верните машину!
Пришла беда в конце июля:
Машину спёрли со двора.
Как поросёнка умыкнули,
Она и хрюкнуть не смогла.
Верните, гады, мне машину,
Верните, твари, тачку мне.
Хожу, кляну свою судьбину
И ночью вою при луне.