Её голос.
Тимурханов без церемоний показал кулак встрепенувшемуся охраннику, - который, впрочем, и не подумал вернуться на пост, - и встал за дверью.
- Есть такая притча... мол, в каждом человеке идет борьба. Борются два волка. Один волк - это зло. Ну там... зависть, ревность, ненависть, обида, ложь... А другой волк - это добро. Вот. Мир, любовь, надежда, истина, доброта, верность... А какой волк в конце концов победит?
- Который сильнее! - азартно предположил мальчишеский голос. Алихан. И этот здесь!
- Всегда побеждает тот волк, - она помедлила, - которого ты сам кормишь.
Тишина.
Кто-то присвистнул.
Не выдержав, Тимурханов встал в дверях, мрачно оглядывая поворачивающиеся к нему ошеломлённые лица.
- Вы уже закончили свою... лекцию, Татьяна Игнатьевна? - хмуро осведомился он, злорадно отметив, как она вспыхнула. Никакого мини, строгая тёмная юбка в пол, тёмный свитер под горло, пламенные волосы собраны в пучок - училка!
Он ответил как минимум на десять рукопожатий, пока посетители пролетали мимо него в коридор, как выстреленные. На свой пост нехотя побрёл и охранник. В редакции остались только Нажа - верстальщик и по совместительству дизайнер, Алихан и Татьяна, упорно отводящая взгляд.
- Это вы так номер сдаёте? - не удержался он от новой колкости.
- Номер уже сдан, - отозвалась она немедля, разглаживая юбку. - Час назад Малхаз повёз плёнки в типографию. Будут какие-нибудь распоряжения?
- И вам эта толпа не мешала работать? - деланно удивился Тимурханов.
- У-у, когда ей мешают работать, она знаете, какая?! - похвастался Нажа и прикусил язык под его взглядом.
- Вы недовольны моей работой, Беслан Алиевич? - Она наконец подняла на него спокойные, - очень уж спокойные, - глубокие глаза. - Есть претензии? Вам не нравится, что в редакции бывают посетители?
Умом он понимал, что пора заканчивать эту бессмысленную перепалку, но язык уже произносил:
- Когда вас тут не было, посетители не ходили таким... - он запнулся, подыскивая слово, - табуном.
- Это даже мало народу было! - снова встрял неугомонный Нажа, - а вот когда она поёт!
Взгляд Тимурханова упал на притаившуюся в углу за шкафом гитару.
- Ах, она ещё и поёт! - продекламировала вдруг Татьяна, прикусывая губу. В глазах её снова запрыгали чёртики и вдруг погасли. - Беслан Алиевич... Я знаю, что вы меня не психотерапевтом брали, а начальником пресс-службы! Но если людям нравится меня слушать... если это им помогает... я буду говорить, петь, плясать, сказки рассказывать, что угодно, лишь бы им хоть немного стало легче, лишь бы они отошли от этой поганой войны! И вы мне этого запретить - не можете!
- Я вам за психотерапию не плачу, - хрипло перебил он, глядя, как влажнеют её глаза. - И... и ваших оправданий мне не надо. Делайте, что считаете нужным, лишь бы это не отражалось на вашей... основной работе.
Идиот, баран, осёл!
Круто развернувшись, он вышел.
* * *
Всю следующую неделю он специально её избегал. И поэтому буквально окаменел, когда, вернувшись поздно ночью в собственный дом, наспех помывшись и переодевшись, спускаясь в кухню, услышал:
- ...Кусок не по зубам, не по Сеньке вина,
Не по росту потолок, не по карману цена,
Не по вкусу пряник, не по чину мундир,
Пуля виноватого найдёт...
Он забыл, что надо дышать. Замер, прислонившись к стене, не веря ушам.
- ...Славный урок - не в глаз, а в бровь,
Калачиком свернулась, замурлыкала кровь,
Стала кровь хитра, только мы похитрей,
Пуля виноватого найдёт...
Когда невозможный этот голос умолк, он с трудом набрал полную грудь воздуха.
"За чёртом ли ты сюда её притащил? - угрюмо подумал он. - Чтобы как дурак стоять в собственном доме, не решаясь в собственную кухню войти? Чтобы трястись, когда она куда-то отправляется, и отдавать ей всю свою охрану? Чтобы скрежетать зубами, глядя, как эти охранники мотаются за ней с блаженными улыбками, как бычки на верёвочке?"
Никогда ещё его пресс-служба не работала так дельно, и никогда ещё его газета не расходилась таким тиражом - влёт, с колёс.
Татьяны в кухне не было. Были магнитофон и Алихан.
- Бес, а найдём денег - Таткин альбом записать?! - жизнерадостно вскинулся последний, но, поглядев на дядюшкино лицо, враз заткнулся и вскочил, намереваясь исчезнуть.