Ночью она спит у огня,
Спит у огня, спит до утра;
Кто помнит то, что было вчера?
В жарком песке в медленный день…
Встань у реки
Встань у реки, смотри, как течет река;
Ее не поймать ни в сеть, ни рукой.
Она безымянна, ведь имя есть лишь у ее берегов;
Забудь свое имя и стань рекой.
Встань у травы, смотри, как растет трава,
Она не знает слова «любовь».
Однако любовь травы не меньше твоей любви;
Забудь о словах и стань травой.
Итак, он поет, но это не нужно им.
А что им не нужно, не знает никто;
Но он окно, в котором прекрасен мир,
И кто здесь мир, и кто здесь окно?
Так встань у реки, смотри, как течет река;
Ее не поймать ни в сеть, ни рукой.
Она безымянна, ведь имя есть лишь у ее берегов;
Прими свое имя и стань рекой.
Глядя в телевизор
Я знал ее с детских лет,
Я помню все, как будто вчера;
Я не помню отца, но мать была очень добра.
И все, что в жизни случалось не так,
Немытую посуду и несчастный брак
Ее мать вымещала по вечерам,
Глядя в телевизор.
Нам тридцать пять на двоих,
Мы не спускаем друг с друга глаз –
С обеих сторон все, кажется, в первый раз;
Но каждый вечер начиналось опять:
«Прости, но сегодня в семь тридцать пять…»
И она забывала, кто я такой,
Глядя в телевизор.
Теперь у нее есть дочь –
Другое поколение, другие дела;
Ей только пять лет, но время летит как стрела;
И хотя она пока что не умеет читать,
Она уже знает больше, чем знала мать,
Ведь она видит сразу много программ,
Глядя в телевизор.
Сделано на Мосфильме
Иду на ты
В моем поле зренья появляется новый объект
В моем поле зренья появляется новый объект –
Иду на вы. Иду на вы. Иду на вы.
Возможно, ты шкаф?
(Нет)
Возможно, ты стол?
(Нет)
Каков твой номер?
(Шесть)
Каков твой пол?
(Женский).
Иду на ты. Иду на ты. Иду на ты.
(Иди)
В нашем поле зренья появляется новый объект,
В нашем поле зренья появляется новый объект –
Идем на ты. Идем на ты. Идем на ты.
Комиссар
Комиссар, я знаю, ты слышишь меня,
Сделай вид, что не понял,
Что я обращаюсь к тебе –
Ни к чему давать повод к войне.
Но ты знаешь, как они любят стрелять,
И повиноваться трубе,
Но ты сделал невидимый шаг,
Ты уже под защитой,
И мы говорим в тишине.
Комиссар, я пришел подтвердить –
Все, что было пропето,
Исполнялось без помощи слов,
И мы гадали, какой в этом знак.
Комиссар, просто нам изначально дан выбор –
История или любовь.
И ее тело поет под твоими руками,
И нет больше страха,
И вы вечны, пока это так.
Нас учили, что все это сказки,
Нас учили, что все это бред,
Но, комиссар,
Это небо уже начинает светиться…
Посмотри ей в глаза –
Ты увидишь, как в них отражается свет.
Сарданапал
Сарданапал, надменный азиат,
Зачем мой шкаф служил тебе жилищем?
Мы шествуем по улицам и свищем,
Сзывая всех в далекий райский сад.
Но сгнили их конкретные умы
В процессе потребления продуктов
Что им с того, что твой кузен кондуктор,
Наследный принц Уфы и Костромы.
Орел, телец и лев
Как странно то, что затеваю я, –
Подобие любви создать из жажды.
И временем раскрасить, чтоб однажды
Поверить самому. Не знаю я,
Откуда этот редкостный напев,
Знакомых нот прекрасное сплетенье? –
Стук в дверь мою. Кто? – спрашиваю. Тени.
Они ответствуют: Орел, Телец и Лев.
Я говорю: «Откуда вы ко мне, какой судьбой?»
И ключ в дверях вращаю.
Поставить чай немедля обещаю,
И дверь держу на этой стороне.
Они смеются: «Вот напрасный труд!»
Не трать сил зря. И чинно сквозь проходят,
Садятся в круг и глаз с меня не сводят.
И кажется, они чего-то ждут.
Послушайте, любезные друзья,
Не может быть, чтоб вам был нужен я.
Должно быть, здесь произошла ошибка…
Но скрипка на стене моей дрожит,
И – Боже мой – мне кажется, бежит,
По их чертам знакомая улыбка.
Так и живем, не пропустив ни дня,
И каждый день проходит словно дважды.
И я все пью и мучаюсь от жажды,
А гости здесь и смотрят на меня.
Корабль уродов
Корабль уродов,
Где твой штурвал и снасть?
Я так боюсь упасть
В морскую воду.