* * *
Под балконом твоим одиноко стою, мое сердце,
Вот забулькал кальян — твой кальки узнаю, мое сердце,
А теперь ты к свирели свои приложила уста,
Жизнь отдам я за них и за прелесть твою, мое сердце.
* * *
Ну что ты бродишь, как в бреду, душа мок?
Все ждешь небесную звезду, душа моя?
А ты красавиц избегай, держись подальше,
Иначе попадешь в беду, душа моя.
* * *
Мы так далеко друг от друга. Какая тут радость?
Мы оба во власти недуга. Какая тут радость?
Ты так одинок на чужбине. Гляжу на дорогу.
Что толку? Безлюдна округа. Какая тут радость?
* * *
Мать и сестра — цветы, ты тоже цветолика,
В цветник ваш соловьем влечу я, уследи-ка!
Влечу я в ваш цветник и стану рвать цветы,
О, как же там пьянит турецкая гвоздика!
* * *
Твое лицо передо мной, о мой цветок!
Ты пахнешь розовой водой, о мой цветок!
Когда б я сто подруг имел, я всех бы отдал
Лишь за единый локон твой, о мой цветок!
* * *
Твои ногти окрасила хна, Фатима, мой цветок,
Станом ты безупречно стройна, Фатима, мой цветок,
Если ты изберешь не меня, не бывать твоей свадьбе,
Погребением станет она, Фатима, мой цветок.
* * *
О сахар мой, зачем меня терзаешь так ужасно?
Пока на этом свете я, не мучай понапрасну,
Прошу, не мучай ты меня по двести раз на дню,
Ведь стыд замучает тебя потом, когда угасну.
* * *
Ветерок, неси платок мой, как привет,
К той, чье сердце мне любви дарует свет,
Ты скажи ей: шлет поклон тебе любимый,
Тот, чьим сердцем ты владеешь с ранних лет.
* * *
С тобою были мы вдвоем, и я не ведал муки,
Тогда я часто брал калам и лист бумаги в руки,
Калам сломался, а письмо унес куда-то ветер,
Но разве эти вот стихи писал я о разлуке?
* * *
— Моя хмельная куропатка, моя хмельная,
К тебе одной стремится сердце, других не зная.
— Все куропатки веселятся, все на свободе,
В углу твоей постылой клетки сижу одна я.
* * *
Если мне ноги отпилят, тогда и без ног,
Верность храня, я к тебе приползу на порог.
Если секирою мне отрубили бы руки,
Я и глазами к тебе дотянуться бы смог.
* * *
До Кашмира поля я засеял цветами,
Лепестки на цветах исписал письменами,
Пусть любимой посланья мои принесут,
Все, что в сердце таилось, сказал я словами.
* * *
Все ближние ушли, лишь я один остался,
Как одинокий ствол среди равнин, остался,
Как одинокий ствол без веток, без листвы,
Среди превратностей и злых годин остался.
* * *
Разве я счастлива в доме отца не была?
Разве я стройной и нежной с лица не была?
Черному буйволу отдали девушку в жены,
Разве достойной она молодца не была?
* * *
У меня две подружки, и каждая станом тонка,
Дом одной по соседству, дорога к другой далека,
Жизнь отдать я готов ради этой далекой подруги,
Но душе моей все-таки та, что поближе, близка.
* * *
Есть у дерева тень, тени нет в летний зной у меня,
Есть у многих подруги, но нет ни одной у меня.
Со слезами взову я к Аллаху: у всех есть букеты,
Был хотя бы цветочек какой-никакой у меня.
* * *
Подруга, молю я хоть беглого взгляда,
Твой стан для меня — колдовская привада,
У шаха в саду есть любые плоды,
Твои мне по вкусу, других мне не надо.
* * *
Всевышний, спали Шахре Ноу[53] средь белого дня,
Оставь лишь троих, лишь троих огради от огня.
Оставь мне подругу, оставь мне ее письмоносца,
А также того, кто однажды оплачет меня.
* * *
Любимая моя, тебя обнять позволь,
Позволь мне в руки взять волос шелковых смоль,
О нет, не стану я волос шелковых трогать,
Два поцелуя дай, столь жарких, сладких столь.
* * *
С тех самых пор, как ты ушла, тоска живет во мне,
Кто из неверных даст мне знать, в какой ты стороне?
Ушла ты и зажгла пожар в моей душе несчастной.
Смогу ли погасить огонь? Иль сгину в том огне?
* * *
Звезда небес, я твой слуга, я лечь костьми готов,
Три года матери твоей служить без лишних слов.
Три года я готов служить за пять твоих лобзаний,
За распрекрасные твои четырнадцать годов.